Ночь с 5 на 6 сентября 1585 года жители Кёнигсберга провели в смятении: с вечера зелёным костром заполыхало небо. Пронёсся слух, что над городом, высекая искры хвостом, распростёрся сам дьявол
Галина ЧЕРНЫШЁВА
Семилетнюю Катрин разбудил какой-то неясный шум. Сначала она неподвижно лежала в своей кроватке, но потом, отбросив одеяло, подошла к окну. И застыла.
Над Королевским прудом, отражаясь в воде, трепетали гигантские языки зелёного пламени. Иногда к ним добавлялись красный и фиолетовый, и тогда они перетекали друг в друга, смешивались, переливались и вновь разделялись, распластываясь по всему небу. Порой, изгибаясь с небес, сияние спускалось к самой зеркальной глади.
Катрин почувствовала нарастающее чувство тревоги, переходящее в приступ страха. «Мама!» - наконец, закричала она. На её зов в комнату сразу же вошла мать и, взяв дочку на руки, начала успокаивать: «Почему ты не спишь? Это полярное сияние. Редкое природное явление в наших краях. Ничего страшного». «Я боюсь! Ложись со мной!» - попросила Катрин.
А утром, быстро позавтракав, она побежала в сад. Там была заветная доска, державшаяся на одном гвозде. Как окно в мир. Отодвинув её, Катрин оказывалась на берегу Замкового пруда, где её ждало много чего интересного.
У воды, в грубо сколоченной хижине, жил старый шотландец Арчи. Взрослые немцы презирали его (как и всех кёнигсбергских шотландцев, которым дали прозвище «подвальные»), подозревали в ереси и притесняли.
Однако к нему втихаря бегали дети. Старик знал ответы на все вопросы и умел интересно рассказывать. В нужных местах он делал паузы или посмеивался, а, переходя к самым важным моментам, доверительно клал свой морщинистый палец на колени слушателя.
Когда Катрин вошла к старику, тот сидел на низком табурете у огня, разведённом прямо на полу. Утренний свет струился через дымовое отверстие в крыше, еле освещая простую домашнюю обстановку. Рядом со стариком стоял мальчик, который не сводил глаз с коричневого лица шотландца и жадно впитывал каждое слово.
«У себя в Шотландии мы часто видели северное сияние, - нараспев говорил Арчи. – Особенно в апреле. У нас оно называется «небесные занавеси». Старики объясняли нам, что это великаны сражаются в небе, и от ударов их копий летят на землю сверкающие разноцветными огнями искры. Но, как бы там не было, а свечение это излучает красивый свет, завораживает, и им стоит любоваться. Ничего пугающего в нём нет».
«А мне мама говорила, что «горящее» небо – признак наступающего возмездия, - возразил мальчик. - Предзнаменование войн и смертельных болезней. Что оно напророчило нам кошмары. Не зря кошки во время сияния забивались в тёмные уголки, и только видны были их глаза, светящиеся, как две маленькие луны. Собаки прятались. И ещё наш пастор сказал, что это наказание людям за то, что они много грешат».
«Если бы это было так, то Шотландия давно бы погибла, - покачал головой Арчи. – Нет, рассуждения вашего пастора не верные».
«Мама считает, что я её не слушаюсь, - продолжил мальчик. - А это значит, что я не исполняю волю Бога. «Послушание детей родителям – не тяжёлый крест, а благословение для них же самих», - говорит наш духовник».
«Расскажи, как ты спас крысу», - неожиданно попросила старика Катрин, которой уже надоели разговоры о конце света. «Да, бегала тут одна, - улыбнулся шотландец. – Её сильно беспокоили блохи. Я дал ей моток шерсти. Она отнесла его к пруду, взяла в зубы и стала медленно входить в воду, погрузив туда и хвост. Блохи побежали от воды, и, в конце концов, все перешли по голове и носу крысы в моток шерсти, который она выпустила из зубов».
Когда старик уже заканчивал свой рассказ, в хижину ворвалась мама мальчика, и со словами: «Вот ты где!» решительно схватила сына в охапку и вытолкала на улицу. Тут и Катрин спохватилась: её, наверное, тоже ищут, и побежала домой.
Когда она в следующий раз явилась на берег пруда, то на месте хижины обнаружила только обломки, которые разбирал молодой шотландец, выуживая ещё полезный в хозяйстве скарб. От него Катрин и узнала, что жилище старика развалили обозлённые немцы. Старого же Арчи приютили соотечественники-шотландцы, которые здесь, на чужой им земле, держатся особенно сплочённо.
Иллюстрация Игоря Пащенко