Про эту женщину известно было только то, что зовут её Эгле, и что приплыла она в Кёнигсберг по Прегелю на плотах с литвинами, которые остановились по своему обыкновению в Закхаймской слободе
Галина ЧЕРНЫШЁВА
Рэмунас, тот самый плотогон, сбивший её с толку и увлёкший в свое путешествие, в первый же день, как продал лес, напился в кабаке и поколотил одного альтштадтского дудочника. На рассвете же, протрезвев, от греха подальше подался с товарищами в Литву, оставив свою подружку в чужом городе на произвол судьбы.
Эгле ничего не оставалось делать, как только просить милостыню. Встав у Закхаймских ворот, она опустила голову и протянула руку. И тут же перед ней возникли трое нищих. «А ты получила позволение на попрошайничество? Заплатила налог? - Атаковал её уродливый побирушка со свернутым набок носом. – Нет?» - и замахнулся зажатой в руке тряпкой.
Тогда Эгле встала у Лёбенихтской кирхи. Из неё как раз выходил клирик. Он и предупредил её, что Великий магистр Тевтонского Ордена запретил попрошайничать возле кёнигсбергских церквей.
Что уж там вышло дальше, но только известно, что вскоре Эгле стала у этого мелкого церковного служителя содержанкой.
Однажды она спросила своего литовского духовника: «Отец, что будет на небесах с наложницами священников?» Тот, не то в шутку, не то всерьёз, ответил: «Они не могут спастись иначе, как только войдя в огненную печь». Эту фразу Эгле приняла дословно, как руководство к действию. Вернувшись в дом клирика, растопила печь, и буквально выполнила данный ей совет. Чем и спасла, по наивному своему разумению, грешную свою душу.
Иллюстрация Игоря Пащенко