Инстербург и Георгенбург: стародавние замки Надровии

Сегодня мы отправимся в Черняховск, туда, где обитало прусское племя Надровы. Найдём рыцарские замки (точнее то, что от них осталось), познакомимся с историей этой земли.

Их предали огню

Итак, что нам известно? Что к 1260 году практически все прусские племена оказались под властью Тевтонского ордена. И только надровы, обитавшие по берегам лесных рек, в непроходимой болотистой глуши, всё ещё не подпали под их гнёт.

Каждый час они в страхе ждали нападения. И беда пришла. Немцы подобрались к ним по руслам рек Ангерапп (Анграпа) и Инстер (Инструч). Земляные укрепления надровов уничтожались одно за другим. По одной и той же схеме.

Сначала тевтоны расставляли в «правильных» местах лучников, затем приставляли к стенам крепости лестницы и брали её штурмом, гоня перед собой уже порабощённых ими в других землях молодых пруссов.

Ворвавшись в укрепление, с побеждёнными не церемонились: мужчин убивали, женщин, детей, скот угоняли, имущество грабили, а потом укрепление дотла сжигали.

Так случилось и с городищами Унзетрапис и Капзовин. Вот как описывает немецкий летописец те далёкие события:

«Брат Конрад из Тирберга, магистр… послал брата Теодорика, фогта земли Самбийской, и войско с ним в упомянутую землю Надровия. Они, войдя, разорили область Ретовы огнём и мечом и, пройдя дальше к двум замкам упомянутой волости, после долгого сражения, разгоревшегося между ними, наконец с Божьей помощью взяли их оба и, убив и взяв в плен многих людей, замки вместе с предместьями предали огню; они захватили столько добычи из коней, скота и прочего добра, что едва могли всё унести».

Уничтожив Унзетрапис, тевтоны в 1336 году на его месте принялись возводить мощный замок под названием Инстербург (в переводе крепость на Инстере). Отсюда готовились походы на язычников-литовцев (только до конца XIV века их совершили 11), здесь же и отсиживались в случае ответных набегов.

Добро на строительство замка дал великий магистр Дитрих фон Альтенбург, посчитав место удачным — на наклонённом к югу плато, с трёх сторон окружённом оврагами с протекающим по их дну ручьём Чернуппе.

Вместо пса Йоштунаса - Динка

Печально, но правда: местоположение замка Инстербург, который находится практически в центре Черняховска, в живописнейшем месте на берегу обустроенного и ухоженного пруда, мне не смог указать ни один местный житель!!!

На мой вопрос: где замок Инстербург? в лучшем случае говорили: Да есть какие-то развалины на окраине города возле конезавода. При этом подразумевался, конечно, Георгенбург.

Зато замок хорошо известен туристам. Даже в будний день площадка у его западной стены плотно заставлена машинами.

И мы не спеша проходим через арку на территорию замка.

Увы и ах. Конечно, мы ожидали увидеть большего. Однако рассказы местных энтузиастов всё же погрузили нас в глубины истории, когда крепость олицетворяла собой всю мощь Тевтонского ордена, а наше воображение уже дорисовало и форбург, и башни, и конвентхауз...

«Спрашивайте — ответим!» - то и дело окликают нас ребята-волонтёры, которые сидят в тенёчке у замковой стены.

Они нам и поведали легенду о чёрном псе по кличке Йоштунас. Как сейчас бы сказали — лидере местного «партизанского отряда».

«Когда городище Унзетрапис захватили немецкие рыцари, убили его защитников-пруссов, увели в плен детей и женщин, то специально обученные пруссами собаки, верные сторожа этих мест, продолжили исполнять свой долг, охранять свой дом, - говорит нам волонтёр Андрей. - Возглавил стаю большой чёрный пёс Йоштунас. Собаки, мстя рыцарям за своих хозяев, нападали на них и днём и ночью, перегрызая им глотки, разрывая на куски, выедая лица.

Долго свора преследовала рыцарей, а рыцари охотились на псов. В итоге остался один только пёс Йоштунас. Он и после своей смерти остался хранителем этих стен. Образ большой собаки всегда видели в замке все его владельцы на протяжении веков».

Эстафету Йоштунаса подхватила сейчас дворняжка Динка. Ребята нам говорят, что она знает все укромные уголки замка. Ну и, конечно, знает, где ей попить, где спрятаться от жары, дождя или холода.

Добирались и разрушали

Замок Инстербург разрушали и сжигали дважды: в 1376 году постарался литовский князь Свердейк и в 1457 году добивали сами же немцы во время войны прусских городов. Однако кладка основания, выложенная из больших полевых камней, пережила пожары и разрушения.

После 1525 года у замка начинается новая жизнь. Назначенный герцогом управленец Иоганн Пайн оказался весьма смышлёным и преуспевающим. При нём, в 1583 году, селение у замка переросло в город Инстербург с соответствующими привилегиями: собственными судом, гербом и печатью.

В 1642 году в Инстербургском замке не погнушалась даже поселиться шведская королева Мария Элеонора, к которой часто приезжали в гости курфюрсты.

А в 1704 году здесь нашёл приют бежавший от шведского короля Карла XII польский вельможа Чарторыйский с семьёй.

Во время Наполеоновской кампании в замке развернули лазарет на 200 коек, здесь стояли и уланские эскадроны.

После Первой мировой войны в цитадели замка обустроили музей краеведения Инстербургского Общества древностей, который эвакуировали в 1944 году.

В 1945 году замок подвергся штурму, горел.

После войны в сохранившихся постройках разместилась воинская часть, и уже через три-четыре года началась разборка зданий форбурга на кирпич (материалы вывозились в Литву). В начале 1950-х годов территорию замка передали ремонтно-строительному управлению №1.

Сейчас в замке организован музей, созданный волонтёрами, здесь проходят выставки, исторические и театральные фестивали.

Потайной ход под двумя реками

В двух километрах к северу от Унзетраписа (Инстербурга), так же в XIII веке, как мы уже упомянули, пала от рук тевтонов и крепость надровов под названием Капзовин. На её месте в 1264 году на высоком северном берегу Инстера немцы также построили замок. Назвали Георгенбургом, в честь святого Георга.

Обе крепости: Инстербург и Георгенбург рыцари соединили подземным ходом, идущим под Ангераппой и Инстером. Ход существует и до сих пор. Возможно со временем все его тайны раскроются перед каким-нибудь исследователем-археологом, обладающим живым воображением и пытливым неравнодушным к истории умом.

Это не музей!

А мы объезжаем замок Инстербург с востока и следуем на север — к замку Георгенбург.

А вот и он. Но! Как оказалось, туристам внутрь крепости Георгенбург не пройти — в правом крыле крепостной стены ещё живут люди, они и запирают замковые ворота.

Однако нам повезло, нам их любезно открыли и даже напутствовали: «Не торопитесь, сколько вам надо, столько здесь и ходите».

Ну, что сказать? От бывшей тевтонской крепости осталось ещё меньше, чем от замка Инстербург. Немного руин форбурга, да остатки колокольни кирхи, ну и да, ещё крепостная стена.

На стене предупреждение: «Уважаемые посетители замка Георгенбург! Замок не является музеем. В настоящее время ведётся подготовка к реализации проекта по его восстановлению. Территория расчищена для проведения экспертных и исследовательских работ. По требованию специалистов помещения замка закрыты для туристов пока не проведены археологические и инженерные исследования».

Что ж, будем надеяться, что экспертные и исследовательские работы когда-нибудь закончатся и замок откроют для посещения. И тогда обоснуются здесь волонтёры, рассказывающие туристам о богатой истории этого грандиозного в прошлом сооружения.

По коням!

Как я уже писала, в начале прошлого века территорию замка объединили с территорией конезавода. Поэтому, честно говоря, сам замок мы вначале проскочили, и остановились только у ворот конезавода.

Проходим через проходную, кстати, бесплатно, без вопросов. И за забором нам открываются чуть ли не бескрайние просторы в 2,5 гектара. Обойти их, а ещё и осмотреть постройки конезавода, кстати, добротные, ещё немецкие, непросто, не каждый сможет.

Как нам рассказали местные гиды, здесь находятся не только конюшни, рассчитанные на 310 голов, но и шпрингартен (открытое поле для спортивной подготовки лошадей), конкурное поле, два крытых манежа – тренировочный и выставочный (для проведения аукционов и соревнований по выездке).

Он их раздражал

Надо сказать, что крепость Георгенбург сильно раздражала литовцев-язычников. Их дружины под предводительством прославленных литовских князей Кейстута, Ягайло и затем Витовта, будущего героя Грюндвальда, многократно её разоряли и сжигали.

Были здесь и русские солдаты. Во время Семилетней войны 1756-1763 гг. накануне битвы при Гросс-Егерсдорфе они останавливались в Георгенбурге на ночлег.

Отметились тут и французы перед нападением на Россию.

А в 1828 году потомки шотландских переселенцев по фамилии Симпсоны основали по соседству с Георгенбургом конный завод, который вскоре стал знаменит далеко за пределами Пруссии.

На рубеже XIX и XX столетий завод и замок объединили, кардинально перестроив сооружения крепости. Некоторые средневековые постройки и вовсе снесли.

В 1945 году поместье преобразовали в посёлок под названием Маёвка, куда стали прибывать переселенцы из РСФСР. 

А на территории замка открыли пересыльный лагерь для немецких военнопленных. Через него прошло почти 250000 человек.

Потом замок использовали в качестве тюрьмы, а ещё позже — как инфекционную больницу, просуществовавшую

Бахус за 32 000 марок

Но вернёмся к истории. Разведение лошадей — дело в здешних местах не новое. Традиция восходит ещё к временам рыцарства. Тевтоны знали толк в скакунах и выращивали в Пруссии две породы: местную «швайке», терпеливую и выносливую, и более крупную «рыцарскую».

Как уже отмечалось, с середины девятнадцатого века спрос на лошадей с конезавода «Георгенбург» был велик, кони экспортировались во многие европейские страны, в том числе в Российскую империю. Стоили они дорого.

Например, жеребца Бахуса сбыли в 1872 году за баснословную сумму - 32 000 марок.

После смерти последнего представителя рода Симпсонов Георгенбургский замок с конезаводом, ипподромом и 200 отборными жеребцами выкупило за 3 миллиона марок прусское государство. На конезаводе стали разводить лошадей ганноверской, голштинской и тракененской пород, предназначенных для участия в соревнованиях по олимпийским видам конного спорта.

Сегодняшний хозяин завода, надо отдать ему должное, отреставрировал все исторические постройки и, можно сказать, вдохнул в завод новую жизнь.