Улица Некрасова или Rosenkranzallee

Улица имени великого русского поэта начинается от пересечения с ул. Невского. Ведёт на неё небольшой мостик через Верхний пруд, который называется «Некрасовский»

Даже в разгар рабочего дня здесь царит умиротворённость и идиллия: кто-то рыбачит, кто-то кормит стаю голубей и чаек. После шума крупной магистрали, с которой мы свернули, улочка кажется тихой.

Архитектура нехитрая: довоенные постройки чередуются с советскими хрущёвками и брежневками. Но имеется и объект культурного наследия - дом №8. Это жилая вилла начала прошлого столетия.

Не менее очарователен и колоритен и дом №11, что стоит напротив через дорогу.

А в здании №16 расположилась Детская музыкальная школа. Носит имя уроженца нашего города, автора историй о коте Мурре и Щелкунчике — сказочника Гофмана. (Это уже второе строение школы. Первое неподалёку, на ул. Тельмана.)

Старые здания напоминают о довоенном районе Марауненхоф, - так раньше называлась эта местность. Кстати, по фамилии аристократического семейства Мараун. Его глава в 1605 году приобрёл здесь, тогда посреди леса, имение и устроил гостевой дом.

Профессор — пылкая душа

До войны улица именовалась Розенкранцштрассе. В честь профессора «Альбертины» Иоганна Карла Фридриха Розенкранца (1805—1879), известного немецкого философа, ученика Гегеля.

Вот что писал о нём славяновед Срезневский, побывавший в Кёнигсберге проездом в 1839 году: «пылкая, нежная, мечтательная душа… Несколько часов провёл я с ним в разговоре о народной поэзии, которую он страстно любит, и этот разговор сблизил нас…». Побывав на лекции профессора, добавил в дневнике: «...читает прекрасно».

А вот город Срезневскому не понравился: «старый, … состоит из канав, обставленных шкафами...». Как и здания университета: «старые, дрянные дома, грязные, по крайней мере не чистые. На аудитории страх взглянуть; в уездном училище у нас во 100 раз лучше, даже в приходской школе лучше...».

Студенты Розенкранца любили, а коллеги уважали. Известно, что он служил советником в министерстве по делам культов и пять раз становился проректором университета, а на открытии его нового здания (на Университетской) держал торжественную речь.

Розенкранц написал труд по этнографии - «Кёнигсбергские записки» и первую биографию Гёте. И за это тоже медальон с его горельефом разместили на фасаде новой «Альбертины».

Похоронен учёный на «Профессорском кладбище» (район Гвардейского проспекта и завода «Калининградгазавтоматика»).

И стих написал

В советское время улицу сначала назвали Канальной, а потом власти постановили дать ей имя Николая Алексеевича Некрасова (1821 — 1878).

Между прочим, Некрасов в Кёнигсберге бывал. Летом 1857 года возвращался из путешествия по Европе. И даже написал другу:

«Наконец из Кёнигсберга

Я приблизился к стране,

Где не любят Гутенберга

И находят вкус в говне.

Выпил русского настою,

Услыхал «е... а мать»,

И пошли передо мною

Рожи русские плясать».

Но давайте лучше вспомним другие его строки:

«Сейте разумное, доброе, вечное.

Сейте!

Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ…»

Автора поэм «Кому на Руси жить хорошо», «Коробейники», «Мороз, Красный нос» и «Русские женщины» называют самым крестьянским поэтом России.

А как живётся народу видел он с детства. Хотя происходил из богатых ярославских дворян. Только дед проиграл состояние в карты... При отце родовое имение пришло в упадок, и тот пошёл в исправники. Часто брал сына на службу, и Николаша видел, как выбивают долги и недоимки с крестьян, видел горе и нищету...

Гимназию Николай не закончил. (Биографы спорят: то ли его выгнали за сатирические стихи о начальстве, то ли отец перестал платить.) И его отправили в Петербург, в кадеты. Он ослушался, поступал там в университет, да провалил экзамены. Стал вольнослушателем.

Три года жил в приюте и нищенствовал, ведь деспотичный и суровый отец лишил непокорного сына финансовой поддержки.

Тогда Некрасов часто заходил в ресторанчик на Морской. Там позволяли посидеть без заказа. И, прикрывшись газетой, подъедал с общей тарелки нарезанный для посетителей хлеб…

«Поэзия и не ночевала»

Чтобы заработать на еду, он писал для неграмотных прошения и жалобы, работал гувернёром, давал уроки. Потом сочинял пьесы под псевдонимом Перепельский. Из нищеты выбился и даже выпустил первый сборник стихов «Мечты и звуки».

Увы, неудачный. Василий Жуковский похвалил только два стиха. Про остальные сказал — стыдно…(Когда у Некрасова появились деньги, он выкупил тираж и сжёг.)

Но признание к Некрасову пришло. Он сам стал издателем и, купив легендарный журнал «Современник», помог раскрыть талант Тургеневу, Достоевскому, Салтыкову-Щедрину и другим.

Стал вести богемную жизнь. Слыл картёжником. Но всегда выигрывал. Знал секрет: если перед игрой посмотреть партнёру в глаза, а тот взгляд выдержит, то много ставить нельзя.

Некрасов любил роскошь, лечился у лучших врачей, ездил за границу. А героями его произведений были бурлаки и крестьяне, вдовы и сироты, ямщики и рекруты.

Писал он в особой форме — говорным стихом-куплетом, схожим с песней или сказанием. Так написана поэма «Кому на Руси жить хорошо». Поэтому Тургенев и говорил, что в сочинениях Некрасова «поэзия и не ночевала». Но читатели любили литератора.

О музах

Некрасов всегда имел болезненный вид, горбился и казался старше своих лет. Но сумел завести роман с признанной красавицей Авдотьей Панаевой, за внимание которой боролись и Герцен, и Гончаров, и Достоевский.

Авдотья была уже обвенчана, и с Некрасовым жила в гражданском браке. 20 лет она выполняла роль Музы поэта, но Некрасов ревновал, они ссорились и скандалили, а после смерти их ребёнка расстались.

В 48 лет Некрасов встретил 23-летнюю Фёклу Викторову, девушку простую. Они сошлись и она преданно ухаживала за ним во время болезни (рак кишечника). А законной женой стала незадолго до смерти поэта.

… В январе 1878 года стоял страшный мороз, но проводить Некрасова в последний путь пришли тысячи поклонников. Впервые народ отдавал такие почести литератору.

У могилы слово взял Достоевский. Сказал, что Некрасов стоит вровень с Пушкиным и Лермонтовым. А люди кричали: «Выше! Выше!»...