Отрадное или Georgenswalde: жизнь в естественной среде

Кто желает слиться с природой, при этом не теряя связь с цивилизацией, тому надо в Отрадное. Это западнее Светлогорска на три километра

Георгенсвальде (так Отрадное называлось до войны) кёнигсбергские врачи особенно рекомендовали людям нервным, печальным, экзальтированным, подверженным пустым переживаниям, страдающим анемией, лёгочными болезнями.

Михаил Канторович в своём знаменитом Путеводителе по Кёнигсбергу 1912 года выпуска о Georgenswalde писал так: «В почти дикой, однако в высшей степени романтичной местности, между морскими курортами Раушен и Верникен (Светлогорск и Лесное, - авт.) находится морской курорт Георгенсвальде.

Его преимущество - природная красота: шлухты (то есть, ущелья), чудесный лес, море. Купанье прелестное; прибой волн всегда крепкий, цены всему умеренные.

Кто желает летом отдохнуть вдали от городской суеты, кто желает вкушать одну только природу со всеми ея прелестями, кому не в тягость так называемая летняя скука, тот пусть живёт в Георгенсвальде.

Здесь куртакса (денежный сбор с туристов, - авт.) не взимается. Имеются специальные купальни для мужчин и женщин.

Георгенсвальде находится на расстоянии 1 1/4 часа езды по ж.д. от Кёнигсберга. В летнее время поезда из Кёнигсберга и обратно идут каждые 1 1/2-2 часа.

Почта в Раушене; в Георгенсвальде она доставляется 2 раза в день. Водопровод. Пищевые и другие продукты всегда в изобилии.

В летнее время живёт постоянно врач».

Минус 30-40 миллионов лет

Месторасположение Отрадного уникально: Самбийский полуостров здесь резко обрывается, открывая великолепные виды на море. Стоя на утёсе, можно любоваться на мятущуюся водную поверхность, которая просматривается далеко-далеко.

Если же разглядывать обрыв с пляжа, то человеку с развитым воображением природа откроет все свои тайны, копившиеся на протяжении 30-40 миллионов лет. Здесь, как в разрезе пирога, хорошо видны отложения исчезнувших доисторических морей и озёр со скелетами древних рыб, остатками раковин, лесов, ходов вымерших обитателей илов и почв.

Здесь ходят только коровьей тропой

Люди селились в Георгенсвальде (страшно и представить!) аж в 8800–8100 годах до нашей эры.

Семь курганов-холмов, семейных усыпальниц, обнаружил немецкий археолог Герте в прошлом веке. В том числе он вскрыл могильник раннего железного века радиусом около четырёх метров в Гаузупском ущелье. Захоронение представляло собой концентрические каменные кольца вокруг каменной камеры главного погребения.

Гаузупское ущелье, кстати, знают все, кто бывал в Отрадном. Просто не каждый в курсе, что оно —
Гаузупское, знаменитое (со старокуршского языка переводится как Коровье ущелье, а ручей, бегущий по его дну, — Коровий, - авт.)

Вдоль него практически каждое утро шествуют к пляжу курортники и обитатели санаториев, преодолевая достаточно крутой, 500-800-метровый, спуск по бетонке, а вечером поднимаются обратно. Коровий ручей, перепрыгивая через камни, разбросанные по дну ущелья, впадает в море именно в том месте, где курортники выходят на пляж.

Непосвящённому обнаружить бетонку совсем несложно: после въездного знака в посёлок (если ехать из Светлогорска) это будет первый же поворот направо.

Гаузупское ущелье со своими ответвлениями уходит далеко вглубь суши. Высокие клёны, липы и грабы защищают его от оползней. Уроженцы этих мест знают: каждый шторм превращает долину ручья в гигантскую трубу, усиливающую грохот прибоя. Его слышно аж за восемь километров.

Отбил от медведя

История Георгенсвальде связана с курфюрстом Бранденбургским и герцогом Прусским из династии Гогенцоллернов Георгом Вильгельмом. Во время охоты в местном лесу на него напал медведь. Отбил курфюрста от дикого зверя объездчик верховых лошадей по имени Каспар Кавеманн.

И в благодарность Георг Вильгельм наградил своего спасителя участком земли, назвав его Георгенсвальде (лес Георга), что и было зафиксировано в грамоте, датируемой 7 июля 1629 года.

Здесь построили усадьбу с охотничьим домиком курфюрста, которые просуществовали до первой половины XX века.

Кстати, сам Георг Вильгельм похоронен в Кафедральном соборе Кёнигсберга, но могила его не сохранилась.

Курортное сумасшествие

Дикие и прекрасные места Георгенсвальде с его мягким климатом, источниками минеральной воды и лечебными грязями из местных болот кёнигсбержцы оценили толь

ко в середине XIX века, когда Восточную Пруссию захлестнул «курортный бум».

Всё началось с коммерсанта Артура Нойманна, купившего здесь усадьбу и потом продавшего её восточную часть земельному банку в Берлине.

Территорию Георгенсвальде по распоряжению владельцев банка тщательно распланировали и возвели тут целую колонию вилл в стиле «балтийский модерн» с немыслимыми на то время удобствами: водопроводом, котелковым отоплением, канализацией и электричеством.

В виллах поселились зажиточные пожилые кёнигсбержцы — врачи, торговцы, ремесленники, офицеры в отставке, желавшие провести остаток своих дней на природе, у моря. По выходным их навещала молодежь. Многие виллы назывались в честь детей пенсионеров: «Мария», «Агнес», «Хелена», «Эльза», «Хельга», «Цецилия».

Архитектурно-планировочные особенности этой «колонии вилл» сохранились до настоящего времени, практически все виллы сейчас восстановлены.

В газетной публикации нет возможности описывать красоту и индивидуальные особенности этих вилл. Желающим узнать о них больше я рекомендую почитать «Путешествие по Балтийскому побережью Замланда» (автор-составитель —
В. И. Воронов) и статью кандидата искусствоведения, профессора научно-исследовательского института теории архитектуры и градостроительства Российской академии архитектуры и строительных наук Ирины Белинцевой «Архитектура колонии вилл Георгенсвальде (посёлок Отрадное Калининградской области) первой половины XX века».

И ещё о немыслимых удобствах

Разрешение на строительство колонии вилл правительство дало с условием обустройства в поселении социальной инфраструктуры. Поэтому в начале XX века в Георген-
свальде возвели школу, санаторий, приют для бедных, променад, утопающий в розах, купальню на берегу, пешеходный мост через Гаузупское ущелье, разбили парки.

С 1910 года заработал железнодорожный вокзал. Выстроенный под уклоном, со стороны вилл он выглядел как дворец, а со стороны насыпи как одноэтажное строение.

О его архитектурном великолепии написано много. Но его настоящее совсем печально: электрички в Отрадное отменили, и в здании вокзала поселились бездомные, переделавшие его внутренний интерьер под свои нужды. Сейчас убрались и они. Вокзал продолжает ветшать, сегодня в него наведываются лишь любопытствующие обитатели санатория «Мечта», что метрах в 50 от железнодорожной ветки.

Здесь расскажут всё

Приморский посёлочек Отрадное интересен ещё и тем, что здесь, на Гаузуппштрассе (ныне ул. Токарева), с 1933 по 1944 годы жила семья известного немецкого скульптора Германа Брахерта.

Калининградцы должны помнить его горельеф на бывшем доме техники (теперь это «Эпицентр»): на бетонном карнизе здания (напротив Центрального рынка) скульптура рабочего. В левой руке он держит зубчатый вал, а в правой каменную плиту (отсюда его название «каменотёс»).

Также символом Светлогорска давно стала скульптура девушки с кувшином под названием «Несущая воду», что в Лиственничном парке. Это тоже работа Брахерта.

Дом Брахертов в Отрадном найти очень просто: первый поворот направо после въездного знака. Сейчас тут развёрнут музей.

Территория дома, как и при жизни знаменитой семьи, утопает в цветах. Возле него много скамеек, где сидят отдыхающие из местных санаториев и наслаждаются красотой и покоем — вход открыт всем желающим.

Музей оставляет хорошее впечатление. Он ухоженный. А главное — его сотрудники охотно рассказывают посетителям не только об экспозиции, о жизни Брахертов, но и об истории Георгенсвальде, о его знаменитых виллах.

Невская русалка и немецкий художник

О самом Германе Брахерте, о его работах и непринятии фашизма написано много. Гораздо меньше — о его жене, Марии.

А она тоже очень интересная личность. Родилась в 1893 году в Санкт-Петербурге, в семье прибалтийского немца фон Вистингхаузена, который жил на Васильевском острове на Среднем проспекте, 33 (дом сохранился, напротив метро «Василеостровская»).

Перед Первой мировой отец предусмотрительно переселился с женой и четырьмя детьми в Германию, где они получили немецкое гражданство.

В Штуттгарте Мария (Мия, как звали её в семье) познакомилась с Германом Брахертом.

Молодые поженились и переехали в Кёнигсберг, где Герман работал профессором в Школе искусств и ремёсел, преподавал скульптуру, основы интерьера и ювелирного дела. Был скульптором и художественным консультантом Государственной янтарной мануфактуры.

Мия же открыла студию, где делала фотопортреты, а ещё фотографировала залы, экспозиции и экспонаты музея Королевского замка, работая у знаменитого искусствоведа Альфреда Роде, будущего хранителя Янтарной комнаты.

Камеры ужаса

Очень интересно читать дневники и письма Мии с комментариями её сына Томаса. Особенно те из них, где описывается обстановка в Кёнигсберге времён «коричневых» в 1932-1934 годы и в последние месяцы перед взятием Пруссии Красной Армией.

Герман по её настоянию в это время жил на границе с Австрией, чтобы не подвергаться преследованиям за убеждения и за «дегенеративное искусство», к которому нацисты причисляли и его творчество.

Мия пишет о том страшном горе, которое обрушивалось на знакомые ей семьи из-за их еврейского происхождения или просто даже из-за неосторожного слова в адрес новых вождей. Пишет о том, что старый, добрый Кёнигсберг превратился в город злодеяний, страха, боли и предательства.

Она описывает погромы в квартирах друзей-евреев, говорит о том, что им негде ночевать, что они сводят концы с концами. Волнуясь, Мия задаёт вопрос Альфреду Роде, не уволит ли он её, учитывая, что в газете написали, что она - еврейка? «Нет, вы меня как профессионал полностью устраиваете, работайте спокойно», - ответил ей искусствовед.

Ужас перед «коричневым» домом, то есть, гестапо с его камерами пыток, превращал интеллигентных людей в покорных животных. (Сейчас в этом здании на Советском проспекте находится ФСБ по Калининградской области.)

Одна лишь мысль о возможном допросе в подвале «коричневого» дома побудила знакомого ей врача вскрыть себе артерии. А подруга, не выдержав там истязаний, выдала всех, кто вместе с ней пытался бороться против фашистского режима. «Бедная, маленькая Лидия и — предательница!» - напишет после её горькой исповеди Мия.

И только Георгенсвальде, куда Мария приезжала из Кёнигсберга на выходные, его море и лес восстанавливали ей силы. Только здесь она получала утешение и обретала утраченное мужество.

Из пламени в Прегель

В Георгенсвальде провела она и последние месяцы перед штурмом Кёнигсберга.

Большинство жителей не верили, что на территорию Восточной Пруссии придёт война. Срабатывал ещё и пропагандистский лозунг: «Ни один немец не должен покидать Пруссию!» Тех, кто уехал, считали сбежавшими предателями, говорили даже, что они не смогут вернуться. Как после такого в глаза людям смотреть?

Осознание катастрофы пришло после августовских бомбёжек Кёнигсберга английской авиацией в 1944 году. «Весь Кнайпхоф (остров Канта, - авт.) представлял собой море пламени, где не было спасенья, - писала Мия. - Горящие люди вместе с детьми прыгали в Прегель, в том числе и старики». Зарево от этих пожаров видели даже из Георгенсвальде.

Англичане же, покидая небо Кёнигсберга, сбросили листовки с обещаниями вернуться, чтобы уничтожить оставшееся и оставшихся. И в городе поселился ужас.

… Народ хлынул из Кёнигсберга в приморские посёлки, поскольку выбраться из Пруссии простолюдинам уже было невозможно. Сотни беженцев спали прямо в георгенсвальдском лесу. В те месяцы Мия приютила в своём загородном доме на Гаузуппштрассе 11 человек.

Погибли на Густлоффе

В своих письмах Мия рассказывает о людях, окружавших её в то непростое время. А сын Томас в комментариях поясняет их дальнейшие, послевоенные, судьбы.

Погибли почти все. Додо Фёгеле, жена бургомистра Георгенсвальде, которую часто упоминала в письмах Мия, добралась до Данцига (Гданьска), спасаясь с четырьмя детьми, в числе которых был и годовалый. Там они сели на круизный лайнер «Вильгельм Густлофф», где и погибли: лайнер, как известно, атаковала и потопила советская подлодка С-13 под командованием Александра Маринеско.

Бургомистра же Фёгеле красноармейцы расстреляли. Из его семьи в живых остался только старший сын, который уехал из Пруссии раньше матери. Кстати, он хорошо знал русский язык, позже неоднократно бывал в России, вкладывал значительные средства в оснащение больниц Калининградской области.

Вот такие переплетения событий и судеб...

В тихий оазис

Георгенсвальде сдали Красной Армии 14 апреля 1945 года. Мия с сыном Томасом к этому времени находились уже в Германии, сумев переправиться через все кордоны.

… Томас попал в свой дом в Георгенсвальде только в 1988 году. «Как бы радовались мои родители открытию музея, этого маленького рая, тихого оазиса, где даже цветы в саду были подобраны с художественным вкусом», - говорил он.

Томас Брахерт, доктор искусствоведения, главный реставратор Национального музея Германии в Нюрнберге, ещё потом несколько раз посещал Отрадное (последний раз — в 2009 году), передал музею несколько экспонатов.

В августе этого года ему исполнится 90 лет, работники музея хотят послать ему поздравление в Нюрнберг. Сам он уже, наверное, физически не сможет приехать в Отрадное.