Отступать – не в её характере

Анечка Фомина приехала в Калининградскую область 31 марта 1948 года. Ей было только десять лет, но этот день запомнился во всех подробностях. Потому что только здесь, в колхозе имени Горького, что в Гусевском районе, она впервые за свою жизнь ела хлеба столько, сколько хотела. В родной деревне Пеклино на Брянщине они голодали...

«Тема войны для меня запретная, - говорит Анна Фроловна. - Столько горя... У папы было девять братьев. Один умер от туберкулёза ещё до войны, сам отец ушёл на фронт, а остальные пошли в партизаны. Их предали, и фашисты всех расстреляли... А вместе с ними убили деда, бабушку и беременную тётю. Дом наш сожгли, и мы жили в землянке. В 1944-м отец вернулся. Он был контужен, заболел воспалением лёгких и буквально через неделю умер. Для мамы тогда весь мир остановился. На сороковой день после смерти папы не стало и её... Меня воспитывала старшая сестра Ксения. 

Когда немцы отступали, они угнали всю живность. В деревне ни телёнка ни цыплёнка не осталось. Мы ели и лебеду, и липовые листья, и клевер... Да ещё в 1946 году весь урожай вымок. Потом дядя Ваня, муж моей другой сестры Марии, завербовался в Калининградскую область и всех нас привёз сюда».

В посёлке, который прежде назывался Ангерек, а теперь был переименован в Синявино, оставалось только пять немецких семей. И Фомины стали первыми русскими, которых туда поселили. 

«Я была ребёнком и, конечно, общалась с немцами мало, - рассказывает Анна Фроловна. - Но помню, что немец-ветеринар вылечил нашу тёлочку, которая поранила ногу. Только жили немцы с нами недолго. Первого июня пришёл автобус, и их всех увезли. Что дальше было с ними, я не знаю. Новых переселенцев, которые приехали следующей весной, заселили уже в их дома».

Дядю Ваню назначили председателем колхоза, на семью дали отдельный дом, старшие работали, а Аня пошла в школу. Вроде всё налаживалось. И тут... 

«В воскресенье мы пошли купаться на Анграпу, - вспоминает Анна Фроловна. - Вдруг взрыв! Где-то в районе озера. А туда пошёл порыбачить дядя Ваня... Карасей там было видимо-невидимо. Они с бригадиром взяли бредень и как раз вытаскивали его из воды, когда у одного человека на берегу взорвалась в руках граната. Дядя умер в больнице через три дня. 

После войны оставалось много мин и снарядов. Вот и взрывались люди. Только в 1952 году приехали сапёры и разминировали все поля и дороги».

В школу ходить было далеко, шесть километров. Вскоре все ребята учёбу побросали. А Аня нет. Шла полем, перебиралась через речку. Но когда закончила шестой класс, сестра решила: 

- Хватит учиться. Надо семье помогать.

И девочка пошла работать в колхоз. Жала серпом, подавала снопы на молотилку, возила копны сена на телегах. Пока однажды не увидела в газете объявление: Зеленоградское ремесленное училище начинает первый набор учащихся.

Училище организовали от УЭЛа (Управления экспедиционного лова), набирали учиться на тралмастеров и коков. Но только парней. А для девочек открыли специальность маляра. И Анечка стала собирать документы. 

«Я боялась, что меня не примут потому, что мне нет 16 лет, - улыбается она. - И решила прибавить себе возраст. Научили, что дату рождения в документе можно свести яичным белком. Ничего, конечно, у меня не вышло, только пятен в свидетельстве наставила».

Но главным документом в те годы была справка, что председатель колхоза разрешает уехать на учёбу. А он не отпускал! В колхозе некому работать.

Парни, которые пришли к нему отпрашиваться вместе с Аней, сдались. А она нет!

Пошла в райисполком. Сняла там свои ботинки и наверно этим бережным отношением к чужому труду и пробрала председателя райисполкома.

Тот поднял трубку телефона, набрал контору колхоза и сказал:

– У меня на приёме Анна Фомина. Она уже выходит к тебе. Пока идёт, справка с разрешением должна лежать у твоего секретаря.

Так, в 1953 году Аня поступила в училище и стала осваивать профессию маляра.  

Строители всех профилей в то время требовались повсюду. Поэтому учили специальности быстро: маляров — всего 10 месяцев. Помогала и военная дисциплина, которую в училище поддерживала его директор Вера Ламбертовна Рамбеза. Она сама была офицером и порядок установила девочкам, как в армии: подъём, зарядка, занятия, отбой. Одежда - форменная, выходить за территорию - только по увольнительной. 

Сдав госэкзамен, Анечка отправилась к первому месту работы — в  стройгруппу УЭЛа. И начала с ремонта квартир для моряков на проспекте Калинина. 

«Обоев ещё не было, - вспоминает Анна Фроловна. - Поэтому стены мы разбивали «зеркалами»: сначала покрывали колером, потом прикладывали трафарет и по нему выбивали узоры разными красками. По краю филёночку пустишь, а на уголке узор сделаешь. Красиво!»

А вот у самих строителей жилищный вопрос не был решён. Первое время Аня с подругами ютилась на 3-ярусной кровати в комнате домоуправа на ул. Невского. Потом жили впятером в Красном уголке. И только когда хорошо себя показала, получила комнату с подружкой на двоих.

Ремонт Ане быстро надоел. Хотелось строить! И она перешла на работу в СМУ-1, контора которого располагалась на проспекте Мира, рядом с кинотеатром «Заря». Да только и здесь собственно строительства ещё не было. Управление занималось восстановлением разбитых в войну домов.

«Орудия труда у нас, конечно, были не чета нынешним - макловица, флейц, да шпатель. Шпаклёвки и колера готовили вручную на стройплощадке. Но мы даже лепнину делали. Сами отливали карнизы из гипса и узоры вокруг светильников. Первые мои дома — на проспекте Мира, Каштановой аллее, улице Карла Маркса. Мы торопились работать. Тогда в неделю давали только один выходной день, но у нас и его часто не было: нужно наряды закрывать, объекты завершать. Люди нуждались в жилье, и всем хотелось, чтобы поскорее исчезли все следы войны». 

После СМУ-1 были СМУ-4 и специализированное СМУ-13, куда собрали всех отделочников, а потом крупнейшая строительная организация области - трест «Калининградстрой».

В 22 года Фомину избрали бригадиром. И очень скоро её бригада стала одной из лучших среди маляров. А в 1981 году, когда она окончила техникум, и уже сменила фамилию по мужу на Пирееву, стала мастером, отвечала уже не только за отделку, а за весь объект.

«Настоящее строительство в городе началось только в 1970-х. Тогда и материалы пошли другие и оборудование совершенствовалось. Сначала появились краскопульты с «удочками»: один накачивает, а второй раствор наносит. Дело непростое. Шпаклёвка должна ровным слоем лечь на потолок. Потом появились малярные станции, уже механические. Я любила осваивать всё новое. Поэтому сколько работала, столько и ходила в передовиках. Характер такой: не терплю тащиться в хвосте».

Да и темпы строительства не позволяли: только за девятую пятилетку (1971-1975) в области возвели больше 1 млн 700 тысяч кв. метров жилья. Статистика тех лет утверждала, что новую квартиру получил каждый четвёртый житель края.

Анна Фроловна Пиреева – Почётный строитель Калининградской области, Ветеран труда и становления края, награждена орденом Трудового Красного Знамени и орденом Ленина, а в 1980-м году была избрана депутатом Верховного Совета РСФСР от Калининградской области.

На многих улицах Калининграда сегодня стоят дома и учреждения, которые она помогала отделывать. На Пролетарской - школа №31, а на Иванникова - гимназия №32. Детских садов — не сосчитать. В этом же ряду здание КГТУ на Советском проспекте, которое она перестраивала под институт в 1959 году, школа в Гурьевске, канатная дорога в Светлогорске и санаторий «Янтарный берег».

«Корпуса и столовая были достроены. Но санаторий работал как дом отдыха. Потому что ещё не было грязелечебницы и поликлиники. Вот мы ими и занимались.

Участвовала я и в отделке фасада и внутреннего помещения бассейна «Юность». Потолок штукатурили на высоте 24 метров (до дна чаши). Для страховки натянули рыбацкую сеть».

К счастью, сеть эта так и провисела без дела.