Галина ЛОГАЧЁВА
Много-много лет прошло с тех пор. Но Катрин помнила всё, как будто это произошло вчера.
До войны она работала дежурной медсестрой в кёнигсбергской гинекологической клинике и родильном доме. А в 1990-х с группой ностальгирующих немцев приехала, наконец, в Калининград.
И опять, как и в былые времена, с трепетом вошла во внутренний дворик между двух корпусов, вымощенный булыжником. Нет, ничего здесь не изменилось. Та же гинекология и тот же роддом. Разве только адрес поменялся. Теперь это улица Клиническая, 81 и 81А.
Вид этих классических зданий воскресил образы прошлого. И Катрин снова вспомнила тот страшный год и тот вечер.
… Подходил к концу 1944 год, принёсший столько бед. В августе английская авиация нанесла тяжелейшие удары по Кёнигсбергу. В Прегеле пылала даже вода. Многие жители погибли, многие лишились крова.
Но роддом жил своей жизнью. Аист не обращал никакого внимания на людские трагедии, и праздники. И в канун Нового, 1945-го, года родильная палата была заполнена.
Женщины, которым предстояло тяжёлое испытание и которые ещё могли вставать, подходили к высоким окнам и рассеянно смотрели на Королевский пруд, который спал под толстой периной из снега и льда. На снегопад, на неутомимого сторожа, расчищавшего своей широкой лопатой дорожки к хозяйственным постройкам.
С кухни шёл пряный аромат безалкогольного глинтвейна и блинчиков, специально приготовленных к празднику. А в приёмном отделении непрерывно звонил телефон: «Ради Бога! Сестра! Скажите, это уже случилось?»
Сестра Эрма невозмутимо интересовалась: «Кто говорит?» и потом уже сообщала о состоянии роженицы.
В ту новогоднюю ночь Катрин и Эрму очень беспокоила одна женщина. Она отказывалась рожать! Очень кричала и плакала. Говорила, что дома у неё, в нетопленой квартире, на Litauische Welle (Литовском вале), остался трёхлетний сын. Она без него ни за что рожать не будет, лучше умереть вместе с нерождённым своим ребёночком, если старшему невозможно помочь.
И Катрин не выдержала. Отпросилась у дежурного врача, замоталась в платок, накинула шубку и выскочила на улицу, навстречу злой пурге. Пробиралась по обледенелым колдобинам, запорошенным снегом, падала, опять вставала и снова упорно шла к заветному дому.
По тёмной лестнице поднялась на третий этаж. Распахнула дверь квартиры. Чиркнула спичкой...
Мальчика она обнаружила на холодной кровати. Свёрнутого клубочком. Казалось, что жизнь покидает его. Появление незнакомой тёти он, казалось, даже не заметил.
Катрин быстро закутала ребёнка в одеяло и, взяв на руки, побежала вниз по лестнице.
Когда она вошла с ним в палату, его мама расплакалась. Мальчик походил на маленькую сосульку.
Его сразу же отдали на попечение доктора.
«Всё хорошо, милая! - приговаривала Катрин, успокаивая роженицу. - Ничего теперь не бойся. С нашим лекарем ребёнок не пропадёт».
Женщина поверила ей и облегчённо вздохнула.
И тут же часы пробили двенадцать раз. А буквально через минуту палату огласил крик новорождённого. Мальчик! В мир пришёл ещё один человечек!
Малыша отнесли в палату грудничков, отделённую от коридора большой стеклянной дверью. Туда, где новые земляне лежали в своих корзинках.
Дежурный врач, находившийся при младенцах, с удовольствием констатировал факт: «Первым кёнигсбержцем в этом году оказался мальчик. Он обогнал девочку на две минуты».
В приёмном отделении зазвонил телефон. Беспокоил господин из газеты Konigsberger Tageblatt («Кёнигсбергская ежедневная газета»), который желал взять интервью у первого в этом году новорожденного.
Дежурный врач, подумав, разрешил.
Через полчаса корреспондент со своим фотоаппаратом стоял уже у корзинки с малюткой.
Родившийся ребёнок ему не понравился. Младенец не только не обрадовался вниманию прессы, но даже встретил репортёра немилостиво: нахмурив личико, зашёлся в крике.
«Морщинистый какой-то. Как прошлогодняя свёкла! - заключил газетчик. - Не смеётся. Что тут снимать?».
Такие слова задели медсестёр. Что бы этот незваный гость понимал в красоте грудного ребёнка?
Но, тем не менее, фотография нового гражданина Кёнигсберга 2 января 1945-го украсила первую страницу Konigsberger Tageblatt.
А 5 января его с мамой и старшим братишкой выписали из роддома.