К вечеру советские подразделения вышли из ущелья, а майора Барабанова тут же вызвал комдив генерал-майор Касперович:
- В ущелье остался заправщик на 8,5 тонн солярки. Сможешь - вытащи. А Если не сможешь, то взорви его
Юлия ЯГНЕШКО
«Я из потомственных семиреченских казаков, родился в Казахстане, - говорит Георгий Николаевич Барабанов, полковник в отставке. - Отец мой, Николай Георгиевич, воевал под Курском автоматчиком в пехоте. После войны ездил на лесоразработки на Украину. Там зверствовали бандеровцы: вырезали людей семьями и раскидывали тела по дорогам...»
Его отца с товарищами бандиты тоже поймали. Машины их сожгли, а лесорубам пригрозили:
- Бильше не приезжайте. А то спалымо и вас.
Мама, Полина Николаевна, пережила оккупацию. Видела, как везли на расстрел евреев. На её глазах фашист взял на штык грудничка, который ползал по убитой матери...
«Мама говорила, что она тогда перестала верить в Бога, - вспоминает наш собеседник. - Её угнали в Германию, в трудовой лагерь. Она рассказывала, что когда стали подходить наши войска, заключённые сняли с себя всё светлое и выложили на земле лагеря крест, чтобы наши самолёты их не бомбили».
«В гостях» у бандита
Георгий выбрал судьбу военного. В 1971 году окончил Омское высшее военное общевойсковое командное училище имени Фрунзе. Служил в Германии и на Дальнем Востоке. А после окончания академии, весной 1983 года, его направили начальником штаба, замкомандира 12 гвардейского мотострелкового полка в Гвардейск.
Оттуда в декабре 1984 года майор Барабанов и отправился в Афганистан.
«Нам добавили танков Т-62, более приспособленных к пыльным условиям, - говорит полковник. - Командиром полка назначили гвардии подполковника Карабанова».
Два месяца провели в учебном центре в горах Туркмении, а затем, как тогда говорили, полк ушёл «за речку». То есть перешёл границу Афганистана и двинулся к Герату, крупному городу в долине реки Герируд.
Карта, которую получил Барабанов, была странной. Обычно своих обозначают красным цветом, противника — синим. А тут только синее… И надписи - Асиф, Исмаил, Абдураим. Рядом цифры — 300, 500...
- Это лидеры банд и количество их боевиков, - объяснил начальник разведки и сказал, что есть ещё «зелёные», банды, которые пошли на сотрудничество.
В одну из таких и решили заглянуть в гости.
«Асиф встретил радостно, - говорит Георгий Николаевич. - Духи забегали, накрыли стол. Плов, мясо, «Столичная». К нам идут с улыбкой, а только отвернутся… Не хотел бы я с таким человеком встретиться в горах».
Первое задание Барабанову - принять сторожевые заставы на мосту через Герируд и оборудовать новые на участке в 85 км до Шинданда.
«Поехал осматривать дорогу, - вспоминает офицер. - Еду на БТР-е, на броне. В случае подрыва транспортёра так ещё можно уцелеть... Слетишь, контузия, но жив. А если внутри… И вдруг - вщить! - просвистела снайперская пуля возле уха. Я через секунду сидел в машине».
Не сможешь - взорви
Ущелье Карванга — это вздымающиеся метров на сто гранитные скалы, горная речка, дорога, заваленная базальтовыми глыбами.
Где-то в глубине базы моджахедов. Их и приказано уничтожить.
Колонна подошла к ущелью, и в горах засверкали солнечные зай-
чики. Так душманы зеркалами посылали друг другу сигналы. Примитивно, но надёжно.
Ночью готовились к бою. Утром первыми пошли разведроты. По ущелью «отработали» пушки вертолётов Ми-24. Сапёры подорвали глыбы на дороге, растащили их машинами. Пошла бронетехника.
Но моджахеды успели эвакуироваться, попрятать склады.
К вечеру вышли из ущелья. Тут же вызвал комдив генерал-майор Касперович:
- Майор, в ущелье остался заправщик на 8,5 тонн солярки. Сможешь - вытащи. Если не сможешь, то взорви.
«Топливозаправщик был неисправен, - рассказывает Барабанов. - Колёса то влево, то вправо, прямо не идёт. Тащим мы его в темноте. Под светом фар, да ещё с фонариками, у духов как на ладони!»
И вдруг БТР нырнул в речку… Барабанов думал только об одном: по его вине солдаты не погибнут. Их матери ждут. Сам полез в ледяную воду, подтащил тяжеленный трос от танкового тягача, зацепил и БТР выбрался. К утру и заправщик доставили к своим.
«Душман» в переводе - враг
Танки и БТР-ы наматывали сотни километров по удушающей жаре. Всё время мучила жажда. Запылённые бронетранспортёры шли как ишаки - обвешанные со всех сторон ящиками с боеприпасами и канистрами с водой.
Обрывы были завалены разбитой техникой… Кого подорвали, кто сам свалился. И во время ночных маршей Барабанов приказывал водителям грызть сухари, чтобы не заснули и не нырнули в пропасть.
Осторожность нужна на каждом шагу. Едет афганская «барбухайка». (Обычный грузовик, переделанный под перевозку людей, ярко разукрашенный, с надписями из Корана, увешанный висюльками, колокольчиками и кисточками, которые должны отпугивать злых духов, - прим. авт.). Остановилась и водитель затеял ремонт - жди беды. Ведь рядом трубопровод с керосином для наших самолётов.
Но досматривать машину права нет. Потом будет жалоба, что у афганца пропала крупная сумма денег…
Наутро - бах! - труба подорвана.
Все обочины в минах-«итальянках». Такая пропустит через себя четыре машины, а на пятой сработает...
«Позже, когда служил в Германии, я ещё долго водителя по привычке гонял, чтобы не залезал на обочину», - говорит Георгий Николаевич.
Идёт пехота!
В августе 1986 года Барабанов побывал на боевой операции в урочище Шаршари на границе с Ираном.
«Из Кундуза, где я был начальником оперативного отделения, замначальника штаба 201-й гвардейской мотострелковой дивизии, нас перебросили на усиление 5-й мотострелковой дивизии. Она готовилась уничтожать хорошо укреплённую базу душманов.
Сам я весил 64 кг. Солдатики и того меньше. И на каждом из нас по 50 кг — оружие, бронежилет, боезапас, радиостанция, паёк и вода, бушлат, одеяло, аптечка. Миномётчикам ещё тяжелее.
Доставляли в урочище вертолётами. Каждой «вертушке» давали на высадку по минуте. И вот зависли мы над гребнем. Пилот дал команду: «Пошёл!» А высота 2-2,5 метра. Я кричу: «Ниже!» Чтобы солдаты ноги не переломали. Какое там… Получил толчок в спину и вылетел. Успел перед собой бросить вещмешок, но сам упал мимо него.
Пыль стеной. Валятся с неба мои солдатики. И «вертушка» отваливает, уступая место следующей...
Пошли на вершину. Солнце поднялось, жжёт немилосердно. Мы как на сковородке. Пот заливает глаза. Дышать нечем.
Оглянулся: идёт моя пехота! Герои мои!.. В колонну по одному, точно по моим следам.
За нами по той же тропе пошёл второй десант. Бах! Кто-то подорвался на мине. «Вертушка» присела, погрузила его обратно. Уже без ног.
Духи открыли огонь из миномётов. Первая мина легла на склоне, вторая поближе.
«Сменить позицию! - приказываю. И вовремя. Третья мина прилетела бы нам...
Вместо трёх дней провели мы там неделю. Когда паёк кончился, «вертушки» сбросили продовольствие и воду, «упакованную» в сапоги от химзащиты.
Нальёшь, а в кружку смотреть не хочется: муть плавает и оседать не собирается...»
А базу в Шаршари ликвидировали. Остатки боевиков ушли в Иран.
* * *
Среди наград полковника в отставке Барабанова орден «За службу Родине в вооружённых силах СССР» 3 степени и три медали «За безупречную службу» всех степеней.
Бережно хранит он и пожелтевший уже листочек — это рапорт водителя БТР-а, которого после боя у Герата 11 июля 1985 года нашли с четырьмя пулями в районе сердца.
Сам писать солдат не мог, но с его слов записали, как погиб комбат, как осколком убило рядового, как машина подорвалась на мине и младшему сержанту оторвало ногу. Экипаж отстреливался, но духи подходили всё ближе. И тогда командир БТР-а застрелился, а он сам стрелял в себя из РПК-74, но очнулся у разведчиков...
Георгий Николаевич читает и замолкает. У него перехватило дыхание, будто с листка повеяло жарой афганских ущелий...