Галина ЛОГАЧЁВА
Кройцбурга, что в переводе означает «крепость Креста», уже нет. Заложенный тевтонскими рыцарями в 1253 году, этот город исчез с карты Пруссии и карты мира в 1944-45 гг., уничтоженный огнём Второй мировой.
После войны поднимать его из руин не стали. Возможно, что просто не хватило сил. Смогли создать на развалинах только посёлок Славское, вошедший потом в состав Багратионовского района.
Почему нас заинтересовало это место? Потому что на перекрестье эпох здесь всегда разыгрывались трагедийные события, влиявшие на ход истории Восточной Пруссии.
Сплошное душегубство
Когда-то очень давно, лет тысячу тому назад, у ручья Кайстер (сейчас Великопальный), недалеко от места его впадения в реку Пасмар (Майская), поселился прусский род Солидов (Solidow), названный так по имени основателя семейства. Жители его охотились в окружающих лесах, а в многочисленных ручьях и речушках ловили рыбу. О безопасности своей они тоже не забывали, а потому на площадке, с трёх сторон окружённой ручьями и с четвёртой - острым углом вдающейся в глубокий овраг, основали деревянную крепость. Назвали её Витиге.
И всё бы хорошо, если бы в 1240 году не добрались сюда отряды герцога Отто Брауншвейг-Люнебургского. Тевтоны легко смяли защитников Витиге, а волость Солидов «разорили огнём и мечом». После чего стали закрепляться на новой территории, дополнив прусскую крепость Витиге насыпным валом и палисадом и переименовав её в Кройцбург (Kreuzburg - крепость Креста). Однако через три года пруссы, собравшись с силами, отвоевали Витиге, перебив оборонявшихся в ней крестоносцев.

Но и тевтоны были упрямы: они снова взяли верх и снова отстроили Кройцбург. А в 1263 году, во время Второго прусского восстания под предводительством Геркуса Монте, рыцари три года отчаянно оборонялись, запершись в крепости, обстреливаемые из трёх камнемётов. Периодически устраивали вылазки и нападали на осаждавших. Но без особого успеха.
Когда же съели всё, что возможно и невозможно, вплоть до кожаных ремней на обуви и конской упряжи, незаметно ночью покинули крепость. Надеялись добраться до замка Бальга, что в 30 километрах от Кройцбурга.
Однако ослабленные, да ещё и обременённые женщинами и детьми, скрывавшимися в Кройцбурге, далеко уйти не смогли. Восставшие настигли их и зарубили своими мечами. Всех. Включая детей. Пробиться к Бальге удалось только двум братьям-рыцарям.
Но, подавив с трудом восстание, Тевтонский орден впоследствии отстроил здесь замок, а колонисты из Германии заселили волость Солидов.
Осталось «от немецкого»
Задавшись целью узнать, что осталось от былого великолепия Кройцбурга, мы приехали в Славское, преодолев 25 километров от въездного знака в Калининград в сторону Багратионовска.
… И попали… уже даже и не знаю, в какой век. Кажется история здесь остановилась.
Мы не встретили ни одного живого существа, которое не удивилось бы нашему «вторжению». Первый же попавшийся нам крестьянин, копавшийся в своём огороде, с удовольствием объяснил, что осталось в Славском «от немецкого». Прежде всего, конечно же, кирха. «Лет 30 назад нормальная была, но разбирают её на кирпичи...» «Затем немецкое кладбище» («Немецким кладбищем» здесь называют большой красивый в прошлом парк Кройцбурга, где бил фонтан, стояли скульптуры, и у ручья прогуливались элегантно одетые дамы и господа, - авт.)
По старой-престарой брусчатке поднимаемся на бугор, где просматриваются башня кирхи и фрагменты ворот, которые вели на территорию церкви. Даже без перекрытий и шпиля башня выглядит внушительно: толщина стен достигает 2,5 метров. Этой прочной кладке 700 лет, а то и больше, если учесть, что строили кирху на основе городской надвратной башни.
Как выяснилось, местные жители развлекают себя разборкой этой башни совершенно в открытую. Буквально в 2 метрах от неё стоят поддоны-палеты, приготовленные для очередной партии «добываемых» из кирхи кирпича и булыжного камня.
Мы прошлись по посёлку и увидели, на что уходит кирпич XIII века: у одного хозяина основание забора выложено булыжным камнем и кирпичом, явно выковыренными из кирхи, у другого сарай, у третьего беседка... Если местные власти так и будут продолжать бездействовать, то через несколько лет и всю башню до основания разберут жадные хваткие руки. И следов её не отыщешь.
А между тем Кройцбургская кирха получила статус объекта культурного наследия регионального значения ещё 10 лет назад. Такие дела.
Энтузиаст Евгения
У жителей Славского, которые нам встречались, прямо на лице было написано: зачем пожаловали в наши медвежьи места? «Старожила мы хотим расспросить!», - ответили мы на явный немой вопрос одного из редких прохожих.
- О, так это вам надо к Жене! - с радостью ответил он и указал на пожилую женщину, которая в тот момент убирала участок дороги и всё ругала каких-то бессовестных людей, разбрасывающих везде мусор.
«Я раньше всю территорию вокруг кирхи убирала, - говорит нам Евгения Евгеньевна Кублякова, - люблю, чтобы везде идеальная чистота была. А теперь мне под 80, сил хватает только, чтобы убраться возле своего дома, да на примыкающей к нему дороге. Ведь никому больше до общественного имущества дела нет! Видите, как уничтожают ту же кирху!»
Она же нам рассказала, что стоящий неподалёку от кирхи дом (чудом уцелевший после войны) принадлежал прежде кройцбургскому пастору, и что выкупил его некий 60-летний немец Константин Лангольф, который живёт в Германии и раза 3-4 в год приезжает в Славское.
Взгляд в прошлое
Вообще Кройцбург за 750-летнюю свою историю пережил многое. Польское нашествие в 1414 году с неизбежным в таких случаях разрушением, владычество известного авантюриста XVI века Пауля Скалиха, называвшего себя «владетельным князем Кройцбургским», пожары 1634 и 1663 годов, уничтожившие практически всё поселение, страшную эпидемию чумы 1709-1711 гг., наполеоновскую оккупацию и ещё бездну других бед. Но каждый раз отстраивался практически на пустом месте.
Однако в январе 1945 года нашим войскам в Кройцбурге было оказано сильное сопротивление, а потому он был практически полностью разрушен.
Помни имя моё
Выбивали нацистов из Кройцбурга и окрестностей ценой жизни сотен наших бойцов, многим из которых было всего лишь 18-19 лет. И сейчас в Славском в братской могиле покоятся останки 3,3 тысяч воинов, в том числе двух Героев Советского Союза: лейтенанта Филиппа Дмитриева и старшины Александра Тхоржевского.
Сашу Тхоржевского призвали на фронт 25 февраля 1944, когда ему исполнилось 18. Воевал он на 3-м Белорусском фронте. В наградных документах отмечено, что 16 августа 1944 года в рукопашной схватке он уничтожил 16 немецких солдат. На следующий день, броском преодолев обстреливаемое пространство, подобрался к дзоту и забросал его гранатами. Также в числе первых под непрерывным вражеским огнём переправился на противоположный берег Немана и, овладев небольшой высоткой, водрузил на ней красное знамя. Таким образом, в числе первых перешагнул границу нацистской Германии.
15 февраля 1945 года при штурме укреплённого района Непритен (юго-восточнее Кройцбурга) 19-летний рядовой Александр Иванович Тхоржевский погиб.
Награждён он орденами Ленина, Красной Звезды, Славы 2-й и 3-й степеней, медалями. А 24 марта 1945 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Из родных у него остался только отец, Иван Иванович, ему и пришла «похоронка».
Что же касается ещё одного Героя Советского Союза, Филиппа Дмитриева, похороненного в Славском, то он начал воевать с самого начала Великой Отечественной. Участвовал в боях на Курской дуге, в Прохоровском сражении, освобождал Белоруссию и Литву.
Вот один эпизод из его биографии. 7 августа 1944 года в районе хутора Тупики Шакяйского района, когда позиции батареи полка Дмитриева оказались по сути в кольце танковых и пехотных подразделений немцев, он, экономя боеприпасы, подпустил врага на близкое расстояние и уничтожил 7 танков, рассеял всю пехоту противника. Таким образом, обеспечил прорыв из кольца и дальнейшее продвижение стрелковых частей.
Умер Филипп Дмитриевич от ран, полученных 14 февраля 1945 года (ранили его в 100 метрах от Кройцбурга, в сторону северо-запада). Награждён он был Орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Ленина. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Осталась у него в Подмосковье мать Александра Петровна.