Как всё-таки хороша, красива природа нашей области! Куда бы ни поехал — везде есть что-то интересное. Сегодня наше путешествие в край рек и лесов, в Полесский район
Галина ЛОГАЧЁВА
Вот не люблю я ездить с экскурсоводами. То торопят, не дают почувствовать красоту места, то везут туда, где долго и настойчиво навязывают ненужные тебе вещи и продукты.
Поэтому если есть у вас двухколёсный друг или четырёхколёсная подруга, поезжайте наслаждаться природой самостоятельно и столько, сколько хочется. Прокладывайте свои маршруты, обследуйте понравившиеся места, знакомьтесь с памятниками старины, дышите свежим воздухом.
В помощь путешествующим сейчас и карты, и навигаторы, и информационные стенды, расставленные во многих местах.
В Полесске, например, такой стоит у замка, а замок расположен рядом с площадью, мимо не проедете.
Замок у реки или «Дранг нах остен»
Замок Лабиау или то, что от него осталось, сначала удивляет. (Разве это старина?) Признать в этой постройке величественную некогда крепость тевтонов сразу непросто.
И только минуя аутентичные ворота и оказавшись в замковом дворике, можно догадаться о древнем происхождении сооружения.
Несмотря на то, что выбиты окна, со стен сыплются кирпичи, а в помещениях ютятся какие-то мелкие фирмочки (цирюльня, ритуальные услуги…) - здесь ещё чувствуется средневековый дух. Мощный. Готовый поделиться своей силой. Если, конечно, человек имеет воображение, которое развернёт перед его внутренним взором события ушедших веков.
В конце 1240-х годов на месте замка стояла деревянная крепость пруссов. Но её защитников легко перебили вторгшиеся на их земли рыцари Тевтонского ордена. На месте разрушенной, они построили свою крепость и тоже сначала деревянную.
Но на этом всё не закончилось. Восставшие пруссы в 1274 году крепость сожгли, тевтонов, оборонявшихся в ней, истребили. Но те, настырные, собрав силы, вновь попёрли на восток. «Дранг нах остен» (натиск на Восток) — и на сей раз удачно. И в результате пруссы со своей родной земли были вытеснены навсегда.
Место встречи послов
Чтобы закрепиться на завоёванных окрестностях в 1277-1280 годах на месте старой крепости тевтоны построили каменный замок.
Его мощные стены дважды становились защитой и спасением для множества рыбаков и огородников, укрывавшихся здесь от нападавших литовцев в 1347 и в 1352 годах под предводительством князей Кейстута и Ольгерда.
А ещё через сто лет замок отразил натиск объединённых отрядов из городов Велау (Знаменск) и Алленбург (ныне посёлок Дружба), которые вошли в Прусский союз и выступили против Тевтонского ордена.
Вообще эти стены повидали многое и многих.
В замке Лабиау великий магистр Тевтонского ордена Альбрехт принимал послов московского князя Василия III.
В ноябре 1656 года, поскольку в Кёнигсберге свирепствовала чума, именно в Лабиау Великий курфюрст Бранденбургский Фридрих Вильгельм и король Швеции Карл подписали судьбоносный для Пруссии договор, покончивший с многовековой зависимостью Пруссии от Польши.
Его сторожит собака
Но вернёмся в реальность.
Выхожу из внутреннего дворика и иду вдоль замковых стен. Мимо башни, мимо вырытого ещё в средние века живописного канала. Замечаю деревянные мостки с привязанными к нему моторными лодками и катерами.
На полянке между мостками и мощными стенами крепости отдыхает, уже конкретно принявший на грудь, местный гражданин (время — полдень). На звуки шагов он не реагирует.
Огибаю южную стену. А далее — затык. Юго-восточная сторона. Самая неприглядная часть замка. Сюда вообще не пробиться: налеплены ветхие сараюшки, всюду хлам. Пытаюсь всё же приблизиться к стене.
- Осторожно, там собака, - останавливают меня два местных рыболова. И действительно, замечаю высунувшуюся из будки пёсью морду. Что она охраняет- непонятно. Хлам, наверное.
- Ближе к нам подходите, так верёвка не достанет. - И, как бы извиняясь: - вы не пугайтесь, тут у нас, конечно, всё заросло и мусором завалено…
Я отвечаю, что я русский человек - меня бардаком не удивить-не устрашить.
Засмеялись.
На противоположном берегу канала замечаю руины.
Мне говорят, что это немецкий пивоваренный завод и что его сейчас кто-то выкупил. Что там есть скважина. Так что будут снова пиво варить, как и до войны, по довоенным технологиям и рецептам.
Дай-то Бог!
Спрашиваю: «Что у вас в Полесске можно посмотреть?»
- Сельскохозяйственный институт.
- А где кирха?
- Развалили. Её мы уже не застали. Но есть православный храм. Не так давно построили.
- Где люди обычно собираются?
- У гавани на променаде. Там и скамейки стоят.
Поймал!
Променад долго искать не надо. Он напротив замка, возле площади.
От воды здесь веет свежестью. Запах настоящий, речной. На ленивых волнах плавно покачиваются белые лилии и жёлтые кувшинки. На мелководье шныряют тучи мальков.
Три местных рыболова, в ведёрках которых замечаю сазана, карпов и плотву, терпеливо перечисляют мне, что ещё водится в глубинах Деймы. Лещ, краснопёрка, линь, густера, уклейка, корюшка, окунь, сом, ёрш. И, конечно, царица рыб, - щука.
Один из рыбаков вынимает из кармана телефон и с гордостью показывает мне фото такой красавицы с руку толщиной. Вот! Поймал!
Обращаю внимание на мощный бетонный спуск к воде. Явно ещё немецкий.
«Это в советские годы здесь швартовалась «Ракета», - просвещают меня рыбаки. - Ходила с туристами по трём маршрутам: до Советска, Гвардейска и до посёлка Рыбачий, что на Куршской косе. В 1994-м уже не плавала — продали. Два года назад вместо неё катерок в Зеленоградск людей возил. Утром туда, вечером — обратно. Но и этот маршрут закрыли. Теперь вот только на катамаранах народ по Дейме катается».
Мост с орлом
Вдоль променада прогуливаются пенсионеры, мамочки с колясками, ездят велосипедисты. Здесь есть оборудованные спуски к воде, причём, в хорошем состоянии — ещё немецкое наследие.
Променад приводит к точке, откуда открывается чудесный вид на мост, который у немцев назывался «Орлиным» (Adlerbrücke).
Его планировали построить ещё до Первой мировой войны. Но история внесла свои правки: уникальное инженерное сооружение удалось закончить только в 1923 году.
Мост состоял из двух пролётов по 36 метров каждый и двурукавного разводного пролёта шириной в 15 м, работающего при помощи электричества.
В ходе восстановления моста в 2002 году обновили механизм разводного пролёта. Ремонтники утверждают, что новая гидравлическая система обеспечивает его разводку-сводку за 5 минут.
Поднимаюсь на мост и останавливаюсь на его середине. Какие кругом живописнейшие картинные пейзажи! Передо мной синяя-синяя Дейма, распадающаяся на три рукава и растворяющаяся вдали (она, как в песне: движется и не движется…).
По её песчаным пологим берегам разбросаны просто очаровательные старые домики. Из одного выбегают мальчишки с надувными матрацами и с ходу бросаются в воду. Визжат от восторга. За ними следом кидается собака, но, не решаясь плыть по студёной реке, с лаем мечется по берегу, зовёт ребят. (Перевожу, как могу, её лай: «Вернитесь! Опасно! Хватит! Боюсь!») Взрослые, катающиеся по Дейме на катамаранах и катерах, смеются.
Наглядевшись на безмятежную, поблёскивающую в лучах солнца реку, возвращаюсь назад, в город, чтобы отыскать здание филиала Санкт-Петербургского государственного аграрного университета (в прежние времена это сельскохозяйственный институт).
Часы немецкие. Или не немецкие
Он не так далеко от площади. (Впрочем, от площади здесь всё недалеко.)
Гулять по старым симпатичным улочкам Полесска — одно удовольствие. Они — старинные, иногда кривые (что придаёт им ещё больше шарма), со средневековыми каменными домиками, палисадничками и с обязательными двориками, где снуют, хлопочут куры.
Обнаружить здание аграрного университета нетрудно. Это очень красивое здание. Но перед ним какой-то, я бы сказала, одичавший разросшийся садик, хоть и с расставленными там и сям скамейками. В его зарослях обитают горлицы. Их воркование слышится издалека.
Я припоминаю, что рыбак, который повстречался мне у замка, что-то с гордостью говорил про часы на здании института. Мол, немецкие ещё.
Подтверждаю: часы, действительно, есть. И ходят исправно.
А что касается красивого строения, то возводилось оно по проекту известного архитектора Фридриха Хайтмана для районной администрации. Чиновники переехали туда 1 октября 1913 года из замка. Лестничные пролёты были отделаны мореным дубом, а окна украшены витражами. Кстати, внутренняя и внешняя отделки сохранились до сих пор.
Для справки: в Калининграде по проектам Хайтмана построены кирхи: королевы Луизы (театр кукол), Святого Семейства (органный зал), многие виллы в Амалиенау (район ул. Кутузова).
Сам он из-за отказа сотрудничать с «коричневыми» вынужден был покинуть академию художеств.
Тюрьма и вандалы
Однако хочется ещё вернуться к замку.
Отмечу, что разрушать его начали сами немцы начиная со второй половины XVII века. (Кстати, своим историческим наследием они вообще не дорожили: понимание его значимости пришло только в XIX веке.) Сначала снесли вал и засыпали ров. Со временем перестроили и здание под свои нужды.
Вплоть до 1945 года в крепости находились окружная администрация, административный суд и тюрьма.
После войны здесь дислоцировался военный гарнизон. В 1948 году вновь открыли тюрьму, которая просуществовала 15 лет.
Но все вместе взятые обитатели крепости на протяжении всех веков не нанесли замку столько урона, сколько следующий его владелец. Это судостроительный завод «Янтарь». Его филиал открыли в Полесске в конце 1960-х. И понеслось...
Верхнюю часть оборонительных стен тогда разобрали и накрыли примитивной крышей. Снесли надвратную башню. Заложили ворота в северном флигеле, все внутренние помещения перестроили, пробили новые оконные проёмы, убрали изначальные перекрытия.
Постройку изуродовали до неузнаваемости. Поэтому и трудно сейчас неподготовленному человеку признать в ней средневековый замок.
Филиал завода «Янтарь» закрыли только в конце 1990-х. А в пустующих помещениях поселились всяческие организации, фирмочки и музей города.
Кстати, по рассказам местных жителей, в крепости сохранились великолепные средневековые подвалы с мощнейшими стенами, поддерживающие постоянную температуру в любое время года.
Наследие Ларса
Забыла сказать, что рыбаки у замка говорили ещё мне про какую-то «тропу лешего», которая проходит возле посёлка Сосновка. Мол, есть такой туристический маршрут, его, в том числе, и забредшим в Полесск немцам всегда демонстрируют.
Сосновка от Полесска в 15 километрах. Не крюк. Почему бы и не съездить?
Еду. Уже в самой Сосновке слева от дороги замечаю кирху. Вид у неё, конечно, не старинный, потому что недавно отремонтировали современными материалами. Но зато ухоженный.
- Церковь действующая, - кричит мне высунувшийся из окна соседнего дома мужчина. Чувствую, хочет поговорить, подхожу ближе.
По его словам, до недавнего времени в этом культовом сооружении находился клуб. Но клуб выселили и сейчас здесь православная церковь.
По субботам в ней проводит службы священник, специально приезжающий сюда «из города». Из какого города, мой собеседник не интересовался. Но знает, что прихожан немного — всего 6-7 женщин.
Обхожу здание кирхи. Оно прекрасно выглядит именно в тех местах, до которых не особо дотянулись руки современных реставраторов и где хорошо виден не заштукатуренный местный гранит - голубоватого, желтоватого и красноватого оттенков.
Кирха в Аугстагиррене (так назывался посёлок начиная с XIV века) начала строится в 1923 году (на её стене есть дата основания). Проектировал её известный кёнигсбергский архитектор Фридрих Ларс. Самые заметные его работы в Калининграде — здание областной администрации на ул. Дмитрия Донского (в Кёнигсберге здесь находилось финансовое управление провинции Восточная Пруссия) и портик на могиле Канта на острове.
Вообще у Ларса интересная биография. Во время Первой мировой войны он три года служил в действующей армии, уйдя туда из академии художеств Кёнигсберга в звании профессора.
Очень интересовался историей Пруссии, поэтому после войны руководил археологическими раскопками во дворе королевского замка (в 1926 году).
В 1934-м из-за отказа вступать в нацистскую партию Германии ушёл из академии и стал свободным архитектором.
В конце января 1945-го, когда Красная Армия уже практически сжала кольцо вокруг Кёнигсберга, Ларсу с семьёй удалось покинуть город. Как оказалось, навсегда.
Фридрих Ларс погиб в автокатастрофе в возрасте 84 лет недалеко от Цюриха.
Вот такой краткий экскурс в историю.
Однако меня интересует обиталище лешего. Поэтому возвращаюсь к своему собеседнику, всё выглядывающему из окна, и спрашиваю: где леший? Он указывает на первый поворот направо, где стоит указатель «Дом лесника».
В поисках лешего
«Дом лесника» - это гостиница. От указателя до неё чуть более километра.
Данную усадьбу посещают в основном ностальгически настроенные немцы из числа теперь уже потомков жителей Лабиау (Полесска) и окрестностей. Их очень трогает, что на территории отеля хранят бетонную плиту в честь погибших солдат в годы Первой мировой войны с эпитафией на немецком языке и изображением ордена Железного креста.
Администратор по имени Марина говорит, что этот памятник извлекли из болота, где местные добывали торф, привезли сюда, «чтобы немцам было приятно».
Ещё она указывает путь, который ведёт к настоящему леснику в настоящее лесничество. (От гостиницы повернуть налево и четыре километра двигаться по грунтовке.) Там можно увидеть, как лесник кормит оленей (три раза в сутки). Олени приучены в определённое время подходить к кормушкам.
«Вот там-то и обитает леший!» - обрадовалась я, сличив указанный мне маршрут с картой из интернета. И поехала в гости к лесной нечисти.
Ласточкин рай
Через четыре километра дальнейший путь преградил шлагбаум. За ним, по горбатенькой булыжной дорожке, обставленной с двух сторон старыми деревьями, просматривался обновлённый немецкий двухэтажный домик.
Лесника в нём не застала — он уже кормил оленей, которые вышли на опушку к нему навстречу целыми семействами. С территории двора их хорошо видно.
Хожу по дворику. И погружаюсь в атмосферу неспешного крестьянского быта первой половины XX века. Здесь выставлены плуг, борона, разнообразные жбаны (это такая вытянутая разновидность бочки с дощечками, перехваченными железными обручами).
Рядком стоят кондовые утюги: паровые (или угольные) и чугунные. Они настолько тяжёлые, что ясно: одежду из «деликатных» тканей их хозяева не носили — только грубую льняную или хлопчатобумажную.
Множество старинных подков, каких-то кузнечных изделий, в назначении которых теперь способны разобраться разве что знатоки. Пузатые глиняные горшки — большие и маленькие.
А под крышей лесникового дома — целая колония ласточкиных гнёзд. Настоящий ласточкин рай. Из некоторых высовываются самые смелые слётки.
Я решила во что бы то ни стало найти лешего. Или хотя бы лесника. Иду на опушку, туда, где он кормит оленей, через лес.
Заблудиться в нём невозможно: он разделён ещё немецкими дорогами на прямоугольники. Одна из дорог подводит к поляне, куда выходили животные. Но… я не обнаружила ни их, ни их кормильца. Исчезли.
Вот такая история.
Оказывается, леший-то боится людей! А в сказках пишут, что наоборот.