Коммунары явились к дяде Сергею утром. Показав бумагу об изъятии в пользу государства ульев с его пасеки, стали укладывать их на телегу. А дядька вынес на крыльцо младшего сына и протянул им:
- Тогда и его берите! Потому как мне теперь его кормить будет не на что!
Мальчонку, конечно, не взяли. Зато через несколько дней забрали дядю...
Юлия ЯГНЕШКО
Георгий Пантелеевич Кудлай родился в казачьей станице Раевская Краснодарского края в феврале 1925 года. Вскоре тут появилась коммуна. Коммунары работали мало. Для себя даже дров не заготавливали, разбирали для печек плетни и сараи. Ведь главным их делом было изъять «излишки» у крестьян.
Отец Егорки, Пантелей Арсентьевич, предупреждал своего брата — четыре десятка ульев держать в такие времена нельзя! В кулаки запишут! Так и случилось...
Вообще отношения с новой властью у трудяг-крестьян долго не складывались. Как-то Егора премировали за хорошую учёбу бюстом Ленина.
«Вручили мне, а я иду и плачу, - смеётся спустя 80 лет Георгий Пантелеевич. - Как домой нести? Отец разозлится. Он Ленина не любил. Ведь землю крестьянам по декрету дали, да каждый год надел меняли. Это чтобы урожайность не выросла, чтобы человек не разбогател».
Под фанерой
Окончив школу, в 1941 году Егор поступил в ремесленное железнодорожное училище в Новороссийске. Там его и застала война. Заводы и фабрики сразу перевели на военный лад.
«В мастерских мы делали гайки для миномётов, а потом - корпуса для ручных гранат, - вспоминает Кудлай. - Нас часто бомбили. Сначала мы прятались в убежище, а потом привыкли. Как налёт, так куском фанеры накроемся и лежим, смотрим в небо. А вокруг осколки градом...»
У советских «ястребков» был малый ход и немецкие бомбардировщики легко от них уходили. Но однажды Егору всё же довелось увидеть, как наши самолёты прижали немца и ссадили с неба: тот спикировал вниз и взорвался.
В эвакуацию
Когда фашисты взяли соседний Ростов, началась эвакуация. Эшелоны отходили битком набитые. Всю дорогу по обеим сторонам рельсов валялись разбитые вагоны и паровозы. А под мостами - десятки трупов.
«Кто не помещался в вагон, забирались на крыши вагонов, - объясняет Кудлай. - И вот скоро мост. Низенький такой. Машинист гудит, но люди не понимали, что нужно ложиться. Вот их и сбрасывало...»
А уж немцы старались! Били всё без разбору — и то, что к фронту идёт, и то, что от фронта, и что отмечено красным крестом...
В конце концов Георгий оказался в Ташкенте, устроился на работу токарем в трамвайный парк. Смена - 12 часов. А потом два камня в карман и в общежитие. Ведь каждую ночь в темноте встречала шпана. «Один камень бросаешь, когда он на тебя бежит, а второй — когда уже тебя догоняет. Они не грабили. Просто убивали, а потом карманы чистили...»
Рыцарь и дама
В военкомате, куда Георгий ходил в надежде попасть добровольцем на фронт, отвечали, что и в тылу нужно работать для победы. Ведь токарей катастрофически не хватало.
Тогда попросил настоящее дело. И оказался в городке Чирчик на заводе «Россельмаш», который выпускал противопехотные мины и фугасные бомбы.
Кудлай - один токарь на два цеха. А станков семь! И план надо выполнять на всех.
Однажды завёл сразу несколько и носился между ними. Пришёл мастер, потрогал один станок — горячий.
- Кто работал?
- Я.
- А на этом? - потрогал он другой.
- Я...
- А тут?!
- Я!
Отработав смену, оставался и на вторую. Глаза слипаются, а заготовки идут потоком. Однажды, когда до плана оставалось штук пять и целый час времени, решил прилечь на минутку. Конечно, заснул основательно...
Повели «лежебоку» к директору. А у того в кабинете уже соседка из стальцеха стоит по струнке.
- Люди воюют! - кричал директор, потрясая газетой, где напечатали портреты 22 немецких генералов, которых только что пленили с Паулюсом под Сталинградом. - А вы, враги народа, спите на работе!
Девчушка малая, сразу в слёзы от таких-то слов, а Кудлай - в атаку.
- Чего кричите? Я смену отработал, а из цеха не ушёл! А на неё-то чего орать...
- Ишь, рыцарь нашёлся - женщину защищает! - не унимался директор.
- Какая женщина?! - возмутился Георгий. И глянул сверху на подругу по несчастью: - Сколько тебе лет?
- Скоро будет десять, - ответила та, растирая слёзы по щекам.
Услышав это, директор опомнился. Вытащил из ящика стола булку, кусок колбасы и протянул ей.
На вахте
После возвращения из эвакуации Георгий работал в Новороссийске на вагоноремонтном заводе. Лучший станок отдали бывшему командиру партизанского отряда Ланговому, а остальные работали на рухляди, которую даже не вывозили, когда пришли фашисты. Заработка нет...
И пошёл Кудлай на рыбозавод, стал матросом на трофейной деревянной шхуне. Каждый день выходила она в море к сейнерам, принимала хамсу и везла на производство.
Кадров в порту не хватало и через несколько месяцев послали его на учёбу. Вызубрив парусное дело, все бушприты, бархоуты, эзельгофты, получил диплом судоводителя кораблей до 200 регистровых тонн.
Вернулся в порт старшим помощником капитана на парусно-моторное судно «Октябрь». Пришлось сражаться и с двигателем — прадедушкой современных, ещё с запальным калоризаторным шаром, и с местным ветром сумасшедшей силы — бора.
А в 1951 году Георгий впервые побывал в Калининграде, гнал отсюда на юг рыболовные сейнера, полученные по репарации из Германии.
«Начальство нам дали военное, из выпускников, - рассказывает Георгий Пантелеевич. - Чтоб на случай войны они по пути изучили берега Европы. Ведь шли по Балтике, по Северному морю, по проливам, мимо Португалии, затем Гибралтар. В штиль-то они изучали, а когда в Английском канале нас шторм прихватил, пришлось мне стоять вахту и за себя, и за старпома, и за капитана. Военные и так моряки неважные, а эти, считай, волну впервые увидели. Вот и укачало...»
В 1954 году, уже с дипломом капитана малого плавания, приехал в Калининград насовсем. Устроился в УЭЛ, старпомом на СРТ «Реверс». Через пару рейсов уже сам стал капитаном на СРТ-462.
«Науку мы знали, - говорит Кудлай. - Главное с человеческим фактором в море совладать. Однажды ловили мы у Ян-Майена (норвежский остров в 600 км к северу от Исландии, - прим. авт.). Один СРТ пошёл сдавать рыбу на плавбазы. Взял прямой курс, понадеялся, что не прозевает — огней-то много. А базы отошли. Экипаж СРТ огней не дождался и на полном ходу судно врезалось в скалы... Судно погибло вместе с уловом, но люди спаслись».
Морские соколы
Однажды встретил Кудлая Николай Иванович Ерёмичев, замначальника УЭЛа по хозяйственной части:
- Орлы твои приходили...
- У меня не орлы, а соколы, - поправил Кудлай. - И что?
- Документы принесли, выписку из судового журнала. Почитал я: «И тут большая волна заскочила на верхний мостик. И смыла 12 пар сапог стопроцентной годности!» Спрашиваю: «А старые были?» «Были, - говорят. - Но их море не взяло!»
Сапоги, конечно, сменяли на водку...
«Пили ребята немало, - вздыхает Георгий Пантелеевич. - Потому главная задача капитана была вывести их в море. А там уж они работали как звери!
У Исландии есть местечко, где хорошая рыба идёт. Но много медузы в сети набивается. Ребята при выборке сети трясут, а она, жгучая, прямо в лицо летит... Терпят. Иногда попросят только: «Пантелеич, ты нас буди в любой шторм! Не жалей! Но не кидай ты трал в медузу!»
Секретный приказ
В 1970-х снова оказался в Новороссийске, сделал пять рейсов старшим помощником, а затем и капитаном на «Солнцедаре», судне типа «Атлантик». Тогда в Центрально-Восточной части Атлантики и у острова Южная Георгия у него случился самый длинный рейс - 252 суток.
Именно там столкнулся с плановой экономикой. Несколько судов задержались на ремонте. А план на базу спущен с их учётом. Значит, чтобы все получили премию, нужно остальным его дать.
«Получаю ДСС — документ скрытой связи, - говорит Георгий Пантелеевич. - Там только цифры. Расшифровал. Сжёг. А приказ такой - дать фиктивный отчёт, что выловил на 240 тонн рыбы больше, да дорогих сортов. Делать нечего... Следом вторая бумага пришла. А за приписки в те годы три года тюрьмы полагалось. И я отказался. План сорван! Мне команда: сдать судно в Луанде и на ковёр в партком»...
* * *
17 февраля 2015 года Георгию Пантелеевичу Кудлаю исполнилось 90 лет. Редакция «Гражданина» поздравляет с юбилеем и желает здоровья, благополучия и семь футов под килем!