Побетен (Романово): фрески под дождём

Ушли в предания те времена, когда холмистая и безумно живописная местность, где сейчас и находится Романово, именовалась «землёй Бетена», по имени основателя богатого прусского рода. Потомки этого Бетена славились статью, силой и здоровьем. Поэтому когда в 1258 году на волость напали рыцари Тевтонского ордена, отпор им здесь оказали совсем не шуточный. 

«В Бетене живут воинственные и такие сильные люди, что из одной деревни на битву могут выставить 500 человек», - сетовал немецкий хронист Пётр из Дуйсбурга.

Однако «землёй Бетена» тевтоны всё же овладели. По свидетельству того же летописца, поживились рыцари изрядно: «Взяли богатую добычу».

Ровно через четверть века после этих драматических событий, зимой, когда в Побетене уже обосновались переселенцы из Германии, такой же погром и грабёж тут устроили литовцы. Всадники, пройдя по Куршской косе, напали на поселение, сожгли дома, убили 150 христиан и с большими трофеями убрались восвояси, не встретив сопротивления. Этот случай побудил Орденское государство построить у пруда, на месте бывшего прусского укрепления в Побетене, каменную крепость, а в сотне метров восточнее неё - приходскую церковь.

Кирху мы посетили неделю назад. Выглядит этот объект культурного наследия регионального значения более, чем удручающе. Встретившийся нам местный житель посоветовал внутрь не заходить: с остатков кровли падают кирпичи. И правда: упавшие, они кучкой сложены у стены. 

Фрески XIV века, изображающие рождение Христа, поскольку не защищены крышей, мокнут и мёрзнут практически под открытым небом. Лет семь назад они смотрелись намного лучше. Год-два и от росписей, которые лицезрели ещё немецкие переселенцы и братья-рыцари, не останется и следа. 

Жаль. Ведь война каким-то чудом обошла стороной церковь в Побетене. Тот же местный житель рассказал нам, что даже в 1970-х годах она была совсем целой. Вход с северной стороны украшали красивые ворота со светящимися (!) шляпками гвоздей. Ветшать кирха стала с 90-х годов, когда распались колхозы и её стали растаскивать на стройматериалы. 

Сегодня же завывающий ветер в её пустых стенах без крыши печалит, напоминая о бренности всего сущего на земле. Не утратила своей красоты только кладка из полевых гранитных валунов метра на два – два с половиной от земли. Такая встречается редко. Обычно наши прусские кирхи выложены валунами только у основания.

К церкви, как и положено, раньше примыкало кладбище. Следы его и до сих пор можно различить по пустым ямам, где прежде находились могилы. Те, кто в них покоился, давно в мире ином, там, где нет ни победителей, ни побеждённых, ни мужчин, ни женщин, ни увечных, ни здоровых. 

Кстати, до наших дней дошёл список приходских священников, проповедовавших в этой кирхе, и годы их службы, начиная со времени правления герцога Альбрехта. В общей сложности здесь проповедовали 34 лютеранских пастора. Последним покинул стены кирхи Paul Ewert в 1945 году, отдавший церкви в Побетене 17 лет жизни.   

Благословенные эти края любили посещать и будущие короли Пруссии Фридрих-Вильгельм IV и Вильгельм I.

В бытность принцами они не раз приезжали в Побетен на отдых. 

Богатый их дом хорошо сохранился после войны. Простоял он до 90-х годов прошлого века, а потом его растащили на стройматериалы. 

Что же касается Орденской крепости, то она простояла в Побетене до 1525 года, пока восставшие крестьяне во главе с Гансом Герике её не разрушили. (Она находилась примерно в сотне метров на северо-восток от кирхи, у пруда, к которому сейчас ведёт от церкви полевая тропинка). Её следов нам, конечно, разыскать не удалось. 

Надо сказать, что пруссы в Побетене «болели ненавистью» к немцам с огромным удовольствием и, наверное, дольше всех своих соплеменников. Поэтому именно здесь прусский язык оставался живым, разговорным, дольше всего. (Но об этом — чуть ниже.)

А возмутились селяне потому, что с них, как они считали, взимаются непомерные и непосильные налоги за землю. (Заметим, за их землю!)

Овладев местной крепостью, бунтовщики двинулись к крепости Шаакен, что в 25 километрах от Побетена, и тоже захватили её. (Сейчас посёлок Некрасово Гурьевского района). 

Такое непредвиденное досадное происшествие растревожило герцога Альбрехта. Он решил срочно принимать дополнительные меры по усилению церковного влияния на пруссов в Самбии, которые втайне всё ещё поклонялись своим языческим идолам. Поэтому обязал священников проводить проповеди с ними на прусском языке. Исполнять волю герцога назначили пастора из Побетена, Абеля Вилля (Abel Will, служил в Побетене в 1540–1575 годах, - авт.). 

К поручению Абель Вилль отнёсся со всей серьёзностью и тщательностью. Привлёк крестьянина Пауля Меготу из Бигитена, что северо-западнее Побетена, и тот помогал ему в подборе прусских слов для текстов проповеди. Переводили на прусский язык малый катехизис Мартина Лютера. Причём, долго переводили. (Катехизис — это краткое изложение христианского вероучения в форме вопросов и ответов.) Сборник отпечатали в 1561 году на 56 страницах в кёнигсбергской типографии Иоанна Даубманна. 

Сегодня этот катехизис является единственным печатным документом, составленным на прусском языке. 

Метрах в 100-150 от кирхи находится мемориал, где погребены останки более тысячи советских воинов. Он представляет собой площадку, в центре которой установлен бюст Героя Советского Союза капитана Петра Романова, и мраморную стену с высеченными именами погибших в районе Побетена. 

То ли место для захоронения выбрано правильно, то ли сама братская могила обустроена по уму, - не знаю. Но здесь почему-то особо пронзительно ощущается страшная цена той победы. Даже если и не знаешь о конкретных подвигах этих людей.

Ну что сказать? Об обстоятельствах гибели 24-летнего капитана Петра Романова и его бойцов просто невозможно читать без боли. Описание этих сражений, 7-9 февраля 1945 года, можно найти в Интернете, поэтому нет смысла, наверное, подробно перепечатывать. 

Скажу только, что ни один фильм о войне не сравнится с тем, что было на самом деле. Вот только один эпизод из многих, по-настоящему героических. Девчушка-телефонистка за один день около 100 (!) раз восстанавливала прерывающуюся связь, при этом ей приходилось ещё подносить снаряды к одному из орудий и ещё перевязывать раненых.

Что же касается капитана Романова, то он и 10 его бойцов, заняв высоту 70,9, практически в течение суток обеспечивали отход попавших в окружение наших частей по дороге Куменен-Гермау (Кумачёво-Русское). Причём, обеспечивали в самом тесном огневом соприкосновении, когда немецкая пехота находилась на расстоянии броска гранаты. Фашисты ворвались на высоту, когда у оборонявшихся закончились все патроны. Тогда уже тяжело раненый Пётр Романов успел вызвать на себя, то есть, на позиции остатка своего батальона, огонь дивизионной артиллерии. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.

К слову, Пётр Романов, несмотря на свои 24 года, был к тому времени опытным воином. В действующей армии находился с 28 июня 1941 года, участвовал в прорыве Ленинградской блокады, освобождении Псковской области, Латвии. За мужество и героизм награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Красной Звезды.

А вот где похоронен герой и его бойцы — неизвестно. Их останки после артобстрела были разбросаны по всей высоте, и два месяца оставались на территории, занятой фашистами. Возможно, что их собрали и закопали похоронные подразделения немцев на самой высоте 70,9 в одной из воронок.