Чем был и остался Флот в судьбе, в душе, в жизни мужчины, защитника Отечества, размышляет сегодня с нами глава города Александр Ярошук, в прошлом боевой флотский офицер
Галина ЛОГАЧЁВА
Александр Георгиевич, вы в детстве в военные игры играли?
Александр Ярошук: - Конечно, как и все мальчишки в наше советское время. Делали из досок автоматы, луки и играли в «войнушку», в индейцев. Порт, Сортировочная — это вся наша территория (рос я на улице Железнодорожной у Южного вокзала). Тогда были заведены правила: не заходить в чужой двор, поскольку это расценивалось как посягательство. (Смеётся.)
Улица формировала и корректировала многие вещи, которые пригодились потом в жизни.
Например?
А.Я.: - Сказал слово — надо выполнить. Ничего и никогда нельзя было скрыть от улицы. Любой твой «неправильный» поступок всегда выявлялся очень быстро. Поэтому уже тогда жизнь заставляла думать над своими словами и действиями.
То есть, и вас, как я понимаю, били, и вы били. К родителям приходили со слезами?
А.Я.: - Да я никогда вообще не плакал и не жаловался. Родителей вызывали в школу часто. Отчитывали за моё поведение. За учёбу особо не вызывали.
Вы со школы мечтали на Флоте служить?
А.Я.: - Я хотел в море ходить, быть гражданским моряком. Но родители мечтали, чтобы я стал офицером. Их можно понять: мама нянечкой в детском саду работала, отец в автоколонне №1359, возил молоко, пиво. Жили очень бедно, реально бедно - на общей кухне, в 11-метровой комнате вчетвером, в квартире на три семьи.
В то время военных жильём и материально государство обеспечивало. И на семейном совете решили: поступать мне в военно-морское училище, что на Советском проспекте (в народе его называли ещё «Фрунзой»).
В 1983 году я и подал туда документы. Постригли меня налысо, провели со мной курс молодого бойца. Сдал я экзамены неважно и по результатам последнего экзамена не проходил по баллам. Но всё же велели мне встать в строй для принятия присяги.
Начальник училища вице-адмирал Виктор Михайлович Буйнов с трибуны объявил, что вводит институт наставничества, объяснил его суть: за каждым курсантом закрепляется теперь офицер, который должен следить за его учёбой и поведением.
«И вот я сам в качестве примера беру первого, чьё дело мне попалось, - говорит Виктор Михайлович, - фамилия у него на «Я», Ярошук, он недобрал баллов до поступления, отец – водитель автоколонны и мама нянечка. Это чтобы меня не упрекали, что я взял сына какого-нибудь адмирала или генерала, офицера. Я беру вот этого Ярошука и сделаю из него человека».
Я ещё мало чего понимал тогда - только удивлялся и очень радовался, что остался в училище.
А что за человек был вице-адмирал Буйнов?
А.Я.: - Настоящий боевой офицер, ветеран Великой Отечественной войны. Он кандидатскую защищал на испанском языке, потому что 8 лет состоял старшим военным советником у Фиделя Кастро. Они друзьями были, Виктор Михайлович испанский хорошо знал, участвовал в создании Кубинского военно-морского флота.
Вы подводили своего наставника?
А.Я.: - В первые два года – да. Попал я на 1-й командный факультет (артиллеристский), поначалу учился плохо, был разгильдяем.
Наставничество подразумевало, что если подопечный не сдавал экзамены, то офицер лишался 13-й зарплаты, а если подопечный совершал ещё и проступок, то помимо 13-й, офицер лишался уже и очереди на квартиру. Понятно, что мне боялись ставить двойки, поскольку мой наставник – сам начальник училища. А я пользовался этим.
Когда взялись за ум?
А.Я.: - Через два года. Перелом произошёл на 3 курсе, когда я понял, что надо учиться. Поумнел, наверное. Вот тогда серьёзно подтянулся по учёбе, по дисциплине – и закончил пятый курс 11-м по рейтингу в училище (из 500 курсантов).
Тогда получали распределение в зависимости от баллов, которые курсант набирал. Отличники ехали служить на Камчатку, затем по уровню престижа следовал Северный флот, потом Балтийский, потом Черноморский.
Меня послали на Северный флот (Североморск, Полярный). Начал служить на малом противолодочном корабле командиром ракетной батареи, в подчинении было 37 человек, затем служил на десантных кораблях.
Через год мне дали квартиру в Североморске на улице Гаджиева.
И слушались молодого лейтенанта 37 его подчинённых?
А.Я.: - Конечно! Меня они Александром Георгиевичем называли. Потому как уважали.
Всё зависит от того, как себя с ними поставишь. Были случаи, конечно, когда лейтенанты приходили и ломались, подпадали под влияние старослужащих. И достаточно много таких эпизодов было.
Можете вспомнить острые (драматические, либо смешные, нелепые) ситуации во время вашей учёбы в училище и службы в ВМФ? Кстати, ВМФ ими и отличался, тем и хорош и плох.
А.Я.: - Училище у меня осталось в памяти на всю жизнь, как и Флот, конечно. А курьёзов, что в училище, что на Флоте, как в любом мужском коллективе, естественно, было много.
Вот вспоминаю, как мы пытались филонить в училище на физзарядке, которая проходила каждый день в 6 утра. И независимо от погоды ты должен был пробежать свои 3 километра. Как выезжали в тот же Балтийск, в морскую пехоту, и там нарывались на приключения. Разные. И любовные в том числе. Вспоминаю, как бегал там у моря каждый день с полной выкладкой, иногда в противогазе, если получал дисциплинарное взыскание.
На флоте уже, в Североморске, когда я прослужил всего месяца два, со мной произошла вообще интересная история. Проходил я возле кубрика, с мороза, весь красный, и командир бригады говорит: «О! Посмотрите на него! Вот он и поедет!» «Куда? Зачем?» «В Пяндж поедешь! Матроса повезёшь!»
Дали мне проездные документы, билеты, забрал я матроса, и вместе с сопровождающим Гусейновым (он родом из Азербайджана, «годок», 2,5 года на тот момент прослужил) поехали мы в Таджикистан. На эту поездку ушёл практически месяц!
Из Мурманска в Ленинград, из Ленинграда в Москву, оттуда поездом в Ленинабад, Пяндж (на одноимённой реке, по которой проходит граница с Афганистаном). Познакомился там с другими людьми другой культуры. Первый раз увидел женщин в паранджах. Раньше думал, что давно такого нет, только в кино.
Поскольку добирались долго, никто же не ожидал, что такой длинной окажется дорога, на обратный путь осталось у нас только 3 рубля 90 копеек, до сих пор помню. А мы ещё опоздали на поезд в Ленинабаде, который шёл в Москву, и два дня надо было его ждать. И вот эти два дня, что мы его ждали, что ни день, то свои истории.
Это слава Богу, что в то время к русским, к военным морякам (а я по форме ехал), там все с уважением относились. И кормили бесплатно и даже в такси бесплатно возили.
Вот только благодаря таким человеческим отношениям с теми деньгами, которые у нас были, мы и доехали до Североморска.
К слову, в 1980-е годы быть военно-морским офицером считалось престижным. Любая девушка тогда просто мечтала выйти замуж за офицера ВМФ.
У вас два сына. Хотели бы, чтобы они связали свою жизнь с Армией, Флотом?
А.Я.: - Не надо ничего навязывать детям, ставить перед ними какие-то высокие планки: обязательно стать богатым, великим, занять какую-то должность или место в политике, связать свою жизнь с Флотом... Дети должны вырастать счастливыми людьми! Они имеют право на это!
Сейчас, имея жизненный опыт, общаясь с матерями, отцами, видя, к чему может привести давление родителей, я убеждён: главное — это создать ребёнку все условия, чтобы выявить и развить его таланты. А вот кем он станет — парикмахером, архитектором, офицером, водителем, сварщиком — решать ему. Не надо заставлять, подгонять под свой вкус и видение.
Если человек нормально работает, достойная зарплата будет всегда. И он будет счастливым.
Своих друзей по училищу помните? Общаетесь с ними?
А.Я.: - Всех помню, многие живут здесь, в Калининграде. Мы из виду друг друга не теряем. Но судьбы, действительно, у всех разные. Кто-то сейчас в Питере, кто-то в других городах, кто-то умер уже.
Мы с удовольствием собираемся, особенно каждый год в августе, на день выпуска, смеёмся, вспоминаем себя молодыми. Мы же остались теми курсантами в душе, которыми и были! Но внешне, конечно, все поменялись. Некоторых просто не узнаёшь. Фамилию не буду называть, потому что занимает большой пост в России, но так изменился... Я его и не узнал, когда на 25-летие собирались.
А преподавателей в училище, начальников на Флоте? Вам везло на наставников?
А.Я.: - Мне и в училище, и на Флоте очень повезло с командирами. Всегда с теплотой вспоминаю своих сослуживцев – в Североморске, Мурманске – это были молодые годы, лучшие мои годы.
Очень хорошим командиром бригады был капитан второго ранга Шишкин. Также командир моего корабля по фамилии Говорун, которому я сдавал зачёты (ты не мог заступать дежурным или вахтенным офицером, пока не сдашь зачёты).
А с преподавателями училища встречаемся и общаемся на каких-либо мероприятиях, сейчас, понятно, они уже все на пенсии. Но активные, работают в общественных организациях. Дай им Бог оставаться такими активными ещё долгие годы.
Что дал вам Флот, чему научил?
А.Я.: - Научил всему! Военная система в то время самой лучшей в стране была. Помимо того, что давали образование, нам прививали и очень понятные, ясные правила общежития. Ведь мы жили в чисто мужском коллективе, в замкнутом пространстве. Все пробелы в воспитании, бытовые в том числе, там выявлялись быстро и быстро корректировались. Чуть какое-то отступление от этих правил — сразу тебе ставилось на вид. Собирался коллектив и человека обсуждали, на суде чести офицеров рассматривали его поведение. Если он не поддавался воспитанию — отчисляли.
Как правило, все дорожили своим местом учёбы, поэтому и старались и учиться хорошо и жить по правилам общежития.
Поэтому в училище я пришёл одним, а вышел другим. На флот прибыл одним человеком, а убыл другим.
Все мои достижения как в бизнесе, так и на муниципальной службе, благодаря той базе, которую я получил в училище и на Флоте. Там научили меня ответственности, дисциплине, любви к Родине, чувству товарищества, помимо того, в военных училищах в советское время были собраны лучшие преподавательские кадры, очень хорошей была система образования.
Когда говорят о Флоте, об офицерах, вы причисляете ещё себя к людям военным?
А.Я.: - Я, когда в училище учился, в семи парадах участвовал и ещё в двух в Североморске. Поскольку я высокий – был правофланговым (это самый крайний к трибуне), первым в шеренге шёл с карабином или с автоматом. Когда уже парад заканчивался, «Прощание славянки» всегда исполняли. У меня до сих пор слёзы текут, когда я эту песню слышу. «День Победы» тоже без слёз слушать не могу, вот такой я сентиментальный. Потому что эти песни с нами с 1983 года.
У меня на генном уровне: Отечество – это самое главное. За него, без всякого рассуждения, если потребуется, надо пойти и отдать свою жизнь. И такое воспитание было правильным.
Ваши пожелания ветеранам Великой Отечественной войны, воинской службы, а также тем, кто защищает страну в нынешнее время?
А.Я: - Слова благодарности им лично от меня и от всех калининградцев.
Что касается наших ветеранов, то они столько за 4 года войны выдержали испытаний, что навсегда для нас, россиян, и для многих, кто живёт в наших братских странах, остались в памяти героями. Придёт время и сегодняшние молодые люди (это уже доказано теми конфликтами, которые были) также мужественно будут защищать свою Родину.
Пока я управляю городом, моя главная задача - сделать всё, чтобы память об их героизме передавалась будущим поколениям. Большое им спасибо, что они принимают участие в школьных мероприятиях. Это фантастические люди! Они проводят огромную работу по патриотическому воспитанию молодёжи. И каждое зерно, брошенное ими, даёт свои плоды.
А тем, кто служит сейчас, - поклон от меня. Я помню и пережил ту годину, когда люди переодевались в «гражданку» перед выходом в город. Стеснялись формы.
Но очень быстро военно-морской Флот встал с колен. Все увереннее и увереннее заявляет о себе по защите интересов нашего государства. И это только благодаря тем офицерам, которые не бросили в тяжёлый час страну, вооружённые силы, передали эти традиции новым офицерам. Пусть Бог бог хранит их и их родных!