БМРТ «Станюкович» медленно швартовался к причалу.
«Флаг приспущен!..» - охнули в толпе встречающих, и жёны моряков встревожились: значит, на борту покойник.
«Только бы не мой!» - взмолилась каждая..
Юлия ЯГНЕШКО
Рыбак — профессия мужественная, тяжёлая. Тут и долгая разлука, и ответственность: вернуться к родному берегу живым и не с пустыми руками, а с хорошими деньгами. А для этого нужен хороший клёв.
Но не знал этого Володька Гришунов в глухой смоленской деревне Крапивня. Читая книги о море, он хотел романтики. И втихаря от матери выбил на руке татуировку - большой якорь.
В пожарище войны
«Я родился в 1938 году, отца своего не помню, - рассказывает Владимир Егорович Гришунов, капитан дальнего плавания. - Осталась на память только его гармошка. Я залезал под кровать, где она хранилась, и пытался на ней играть».
26-летний майор Егор Матвеевич Гришунов командовал артиллерийским полком, участвовал в обороне Сталинграда, а 21 октября 1943 года погиб под Мелитополем…
Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза: полк уничтожил 800 вражеских солдат и офицеров, 3 самоходки, несколько немецких артиллерийских батарей, сжёг семь и подбил ещё 15 танков.
«У меня к немцам свой счёт, - горько говорит Владимир Егорович. - Политические заигрывания с ними не поддерживаю. Потому что остались глубокие раны.
Смоленщина была оккупирована, и фашисты зверствовали. Один мой дедушка прятался от них в лесу, а его схватили как партизана, расстреляли и утопили в озере. Казнённых нашли только по весне, когда сошёл лёд...
Другой дед умер от инфаркта. На его глазах гитлеровцы сожгли дом, в котором собрали детей. И двух его внуков - Ниночку и Толю...
Погибли два моих дяди, ушедшие партизанить почти мальчишками. Отец и другие дядья погибли на фронте…
А мы стали безотцовщиной.
Голодуха… Ни еды, ни спичек, ни керосина, ни мыла. Ели лепёшки из травы, картошку прошлогоднюю, уже гнилую, выкапывали…»
Рыба подсказала
В 1955 году Вова вместе с другом приехал в Калининград поступать в военно-морское училище.
«На вокзале нас встретил военный дяденька, - вспоминает Гришунов. - Собрал нас человек семь, погрузил в полуторку и повёз в казармы, что в Лермонтовском посёлке. Целых зданий вдоль Ленинского проспекта даже не припомню. Остров тоже в руинах. Застройка начиналась только от площади».
Стать офицером не довелось - не прошёл медкомиссию. Подался в мореходку, на судоводительское отделение.
«Однажды преподаватель по навигации рассказывал, как в войну служил на танкере, возил топливо из Америки на Дальний Восток. И в шторм их судно переломило пополам. Он вместе с боцманом оказался в носовой части. Перегородка не дала ей затонуть. А корма с остальным экипажем ушла на дно… Дрейфовали, пока их не обнаружил американский лётчик. Хорошо, что как раз в носовой части находился танк с водой».
Но даже такие истории не разрушили мечту стать моряком. И после учёбы Володя попал в «Запрыбхолодфлот», как тогда называлась Калининградская база тралового флота.
«В первый рейс я отправился на БМРТ «Грибоедов», - вспоминает Владимир Егорович. - С капитаном Вороновым. Валентин Михайлович был очень опытным. Однажды работали мы на окуне. Туман, льды, пурга. Сначала уловы шли богатые, а потом всё хуже. Пришёл капитан, глянул в трал и приказал: «30 миль полного хода на север!» И там снова началась хорошая рыбалка.
Вдумайтесь: определил местоположение судна без всякого GPS-навигатора, по ассортименту пойманной рыбы!»
И потом пошло - рейс за рейсом.
Жениться!
В 1960-м Гришунова отправили в Николаев, на приёмку новенького БМРТ «Кристалл».
«Там я познакомился со Светланой, - вспоминает с нежностью. - Мы стали переписываться. Представляете: в море всем по одному письму несут, а мне — пачку!»
Вернувшись на берег, он отбил ей телеграмму: «Приезжаю Встречай Владимир» и рванул в Николаев.
Оказалось, что своей телеграммой поставил невесту в тупик. За ней ухаживал и второй кавалер, тоже Володя. Который же едет?!
Наверно поэтому прямо на вокзале Светлана спросила прямо: «Зачем приехал?»
А он дал единственно верный ответ:
- Жениться!
Только мама невесты была против: у него в каждом порту по жене!.. А работа какая? Не поймёшь — замужем дочь или нет...
Но они сыграли свадьбу. А жизнь прожили долгую и счастливую.
Жуткий момент
«Больших наград не имею, - говорит капитан Гришунов, - только маленькие». Это он про благодарности и грамоты, звания победителя соцсоревнования и ударника пятилетки, а также про Доску почёта КБТФ, где висела его фотография, и диплом КВИМУ с отличием.
В 1967-м Гришунов стал капитаном, сделал 13 рейсов в этом звании. Самые сложные - к Срединно-Атлантическому хребту.
«Это подводные горы между Африкой и Америкой, - поясняет моряк. - Поисковики обнаружили там скопления рыб, и мой БМРТ «Лопатин» послали осваивать новый район промысла».
Надо было найти банку (вершину подводной горы), где обитает рыба, и вовремя бросить трал, чтобы не проскочить мимо неё. Многие пытались там порыбачить, да только тралы рвали. А у Гришунова получилось.
И вновь туда он пришёл уже во главе экспедиции.
«Ловили мы макруруса, - рассказывает капитан один случай. - Палубная команда перенастраивала грузовые стрелы. И одна оттяжка зацепилась за скоб-трап (набиты П-образные скобы для подъёма людей на судне). Почему-то отцепить попросили матроса, который славился неловкостью. И, конечно, он свалился за борт.
В воду полетели спасательные круги, пошла шлюпка. Бедолагу вытащили, переодели и посадили греться на солнышке. Вода-то в океане была всего 15 градусов.
- Не испугался? - спросил его капитан.
- Нет, знал, что меня спасут. Хотя один жуткий момент был… С ног слетели сапоги. Новые! Технолог только вчера выдал… Я представил, как мне влетит... И стало страшно».
С корабля в карету
Гришунов заводил в калининградский порт БМРТ «Станюкович».
На причале жёны, дети, невесты, матери. И вдруг подруливают две кареты скорой.
- На судне флаг приспущен, - тут же заметили в толпе встречающих.
И она загудела: на борту покойник!..
Жёны моряков встревожились. «Только бы не мой!» - взмолились женщины.
В этот момент увидели капитана… с перебинтованной головой!
- На судне произошла страшная авария.
- Корабль обстреляли!..
Версии придумывали всё страшнее.
- Что случилось? - бросилась к Владимиру жена, когда подали трап. И он объяснил.
...Экипаж считал дни до отхода домой, до встречи с родными. И тут приказ: продлить рейс на 10 суток. Чтобы дать квартальный план, чтобы кто-то где-то получил премию.
Но моряки устали и стали митинговать: «Давай капитана! Работать не будем! Давай домой!»
Обстановка накалилась до того, что электрика поймали со свайкой (заострённый штырь). Он шёл разбираться с капитаном.
В рейсе у парня «поехала крыша». Ночью он ходил в тёмных очках, писал официантке десятки одинаковых любовных писем и поделился «секретом»: на экваторе корабль порежет на куски, спасётся он один, так как разведчик и за ним пришлют подлодку...
Одна скорая его и забрала.
А вторая действительно пришла за трупом: человек погиб на промысле на чужом судне, и его переправили на «Станюковиче» в Калининград.
«А я надевал капитанскую форму и рассёк бровь об дверцу рундука», - успокоил супругу Гришунов.
* * *
Несколько лет Владимир Егорович работал в штабе Главного управления рыбной промышленности Западного бассейна «Запрыба» заместителем начальника промысла. (Такие штабы руководили работой непосредственно в промысловых районах Атлантики и Тихого океана: чтобы суда были вовремя разгружены, получили топливо, чтобы соблюдалась техника безопасности и т.д.)
Затем преподавал навигацию и метеорологию в КМРК и БГА.
А ещё руководил клубом капитанов.
«Сейчас это Ассоциация морских капитанов и старших механиков, - говорит он. - В этом году отмечаем 32 года с момента её образования.
Но сначала 12 июля отметим День рыбака. Желаю коллегам благополучия, здоровья и долгих лет жизни. И желаю верить в будущее рыбной промышленности России. Суда ведь для рыбаков строятся! Хоть и для Дальнего Востока...»