Звёздное южное небо зависло над судном. Экипаж отдыхал после вахты. И тут удар... Тревога! Каждому положено бежать на свой пост. Но страх заставил моряков рвануть к шлюпкам.
«Назад!» - закричал боцман Синяговский. Его не слушали. Паника — страшная вещь…
Юлия ЯГНЕШКО
Сюжеты войны
Родился Алексей Афанасьевич Синяговский в Полтавской области в апреле 1938 года. Первые его воспоминания - как провожали на фронт отца, как пришли немцы...
«Отца забрали, когда мама только родила младшего брата, - говорит он. - Всю оккупацию мы о нём ничего не знали. А после освобождения принесли бумагу, что он пропал без вести...
Как жили при немцах? Мама закроет нас, а сама на работу. Мы с братьями к окну. А на улице такие сюжеты...
Вот мальчишки бегают. Подходит немец. Манит пальцем одного пацана. Тот не идёт. Тогда фашист поймал его, схватил за ногу и вниз головой в колодец...
Меня самого немецкий лётчик гонял по кукурузному полю. Из пулемёта по мне бил. Развлекался».
Наконец, встретили Победу. А вслед за нею пришло письмо от отца. Жив!
Потом получили вызов в Кёнигсберг, где старший Синяговский решил обосноваться.
«Он был строителем, получил звание заслуженного и орден Ленина, - говорит Алексей Афанасьевич. - Много чего восстанавливал в Балтийском районе. Например, порт и 28-ю школу».
Летом 1946 года семья воссоединилась и поселилась в доме на улице Данченко.
«Во дворе находилось бомбоубежище под крепкой бетонной плитой. Отец заглянул туда, а там трупы немецких солдат. Так их и замуровал вместе с укрытием.
Ещё он рассказывал, как однажды в районе улицы Багратиона искал печки-буржуйки, чтобы греть рабочих на стройплощадке. И наткнулся на блиндаж. А оттуда немецкая речь. Вызвал военных. Когда те приехали, лейтенант дал команду выходить, а в ответ стрельба. Убило лейтенанта... Тогда фашистов закидали гранатами через вентиляцию».
Заставила любовь
После школы Алёша пошёл работать на завод «Янтарь», стал учеником трубомедника, делал трубы для военных кораблей.
Попутно занимался спортом — футболом, боксом, стрельбой. В беге, точнее в марафоне, стал профессионалом. Ездил на соревнования в Польшу, Болгарию и другие соцстраны. Побегал и по Советскому Союзу: кросс Пушкин-Ленинград - раз десять, несколько раз от Ниды до Калининграда, а это больше 100 километров.
После армии устроился в рыбный порт помощником начальника порта по физвоспитанию. Так бы и работал, но понадобились деньги на свадьбу.
... Впервые Инну он увидел в кинотеатре «Родина». Только оробев от её красоты, подойти не решился.
Через несколько месяцев снова повстречал в кино. Тут уже передал ей записку, просил о свидании.
«И она пришла, - говорит Алексей Афанасьевич. - В 1969 году мы поженились. Скоро 50 лет как вместе. Инна Николаевна закончила музыкальное училище, дирижёр. Много лет работала заместителем директора по эстетике в школе №46. У нас двое сыновей»...
Чтобы заработать на свадьбу пошёл в море. Первый рейс - матросом на судне типа «Тропик», которое отправилось в Юго-Восточную Атлантику ловить скумбрию и ставриду.
«Я был худенький, но тренированный. Меня поставили на выкатку. Берёшь такую тележку с противнями, на каждом из которых по 15 кг рыбы. Закатываешь в морозильную камеру. Заморозит — катишь обратно. Выколачиваешь, подаёшь на глазировку и упаковку».
Да так в море и остался. В 1971 году стал боцманом. Продолжил династию: старший брат Иван ходил капитаном.
Моряки зовут боцмана «драконом». И не зря. Боцман в ответе за пароход - от киля до клотика (набалдашник на вершине мачты). За то, чтобы все механизмы работали, иллюминаторы и двери закрывались - открывались, плюс весь такелаж и швартовые концы.
Напоролись на айсберг
Это случилось в Антарктиде, у берегов Южной Георгии, где «Иван Бровцев» ловил ледяную рыбу.
Ночь. Вдруг крики:
- Тонем!
Боцман схватил жилет и в коридор. А там уже вода...
Он в трюм. Там воды - по грудь. И хлещет она не пойми откуда.
Хорошо, что насос мощный. Откачали. Нашли пробоину за обшивкой - метр на метр. Видно, подводный айсберг пропорол.
Наложили пластырь, но он толком не держит. Тогда Синяговский придумал сделать цементную заплату. Ушло на неё килограмм сто цемента, да ещё жидким стеклом залили.
С этой блямбой ещё два рейса сделали. Не подвела. Только крен небольшой давала.
- И какой дурак это сделал?.. - почёсывая макушку, спросил кто-то из ремонтников, когда встали на починку.
- Жить захочешь, ещё не то придумаешь.., - пробурчал Синяговский.
В чужом огороде
Вот фотография: «Василий Головкин» - огромное судно типа «Атлантик» с большущей дырой у носа.
«В дырищу эту машина могла въехать, - вспоминает моряк. - Это в нас врезался литовский БМРТ «Ангеретис» недалеко от Кубы. Мы вышли на промысел морского карася и должны были работать с ним в паре. Пришли в наш район ночью. Вызываем литовцев, а они не отвечают.
Потому что залезли в чужой огород. Ведь море поделено на районы промысла. Но они в своём ничего не поймали и полезли в соседний. А чтобы их не заметили, выключили освещение. Вот мы и столкнулись».
«Ангеретису» корпус разнесло аж до прачечной. Но и «Василий Головкин» пострадал. Повезло, что в танке, на который пришёлся удар, не было топлива.
«Знаете, что самое страшное в море? - продолжает моряк. - Не шторм и даже не смерч, а паника. Когда корабль никто не спасает, а все бегут к шлюпкам. Пришлось мне выставить надёжных матросов с ломиками, чтобы никого не подпускали. А то утопят шлюпки и что потом?
Сам полез смотреть пробоину. Качнуло, и я полетел вниз, в темноту, за борт. Повезло, что жилет зацепился за покорёженное железо... Когда очнулся, понял, что распорол живот, но кое-как выбрался.
Добрался до рубки, вызываю по радио доктора. Наконец, является: бледная, замотанная в спасательный жилет, чуть не ползком от качки и страха. Увидела мои раны - и в обморок... Я её в чувство привёл, а уже потом она меня зашивала».
А что касается пробоины, то благополучно добрались до порта и полгода ремонтировались.
Погибал среди акул
Дело было в Юго-Восточной Атлантике. Отремонтировали Дору (так называли рабочий катер, толстячок такой), спустили в море, чтобы испытать на ходу. И решили искупаться.
«Я даже не услышал, а скорее догадался, что мне кричат: «Акула!». Оглядываюсь, а плавник воду разрезает прямо ко мне. Судовой трап был ближе. Я к нему. Ухватился за балясину и наверх изо всех сил. Слышу сзади: хрясь! И несколько балясин в щепки...»
Почти как гладиатор
«В трал часто попадают дельфины. Гибнут, конечно. Мы по 20 тушек выбирали. Наверно, один попадётся, кричит им, а они пытаются его выручать.
А морским львам ничего. У них другая дыхательная система. Однажды вытащили мы двух здоровых самцов. Они злые, что угодили в ловушку. И давай моряков гонять по палубе! Пока я не взял брандспойт и не смыл их за борт по слипу, по которому их в трале и затащили».
Мстительная тварь
Однажды в море Синяговскому подарили обезьянку:
- Афанасий, возьми животинку. Ручная. Надоест — отдашь кому-нибудь...
Взял. И стали они работать вместе. Ходит обезьяна за боцманом. Он отбивает ржавчину и ей даст молоточек. И она отбивает. Умная! Но вредная и злопамятная.
«У нас на борту были женщины. И от каждой ей тряпкой по морде за что-то досталось. И вот однажды пошли наши дамы на верхний мостик позагорать. Там хорошо, деревянный настил. Как на круизном лайнере. Лямки развязали, чтобы следов на теле от них не осталось.
И тут хвостатая улучила момент и - хвать! - сорвала с одной лифчик и за борт его! За проделки пришлось её отдать».
Тяжелее шторма...
Самый тяжёлый момент Синяговский пережил в 1991 году, когда работал в ремонтной команде на Канарах.
«Является помполит и говорит, что пришёл приказ поменять символику. Надо срубить серп и молот с судовых труб. А красный флаг заменить на триколор.
Никто не полез, пока он не дал письменный приказ.
Потом срубили. Закрасили...
Тогда нам казалось: всё, погибает наша страна...»
* * *
«Я старый морж! - улыбается Алексей Афанасьевич. - Мне уже 81 год. Морю отдал 26 лет. Всякое бывало. Но жизнь свою на другую не поменял бы».
Редакция «Гражданина» поздравляет с Днём рыбака всех, кто ходил в море, и всех, кто ждал их, встречал на причале. Желаем здоровья и удачи!