Мама прибежала бледная: «Ребята! Отец на фронт уходит! Идёмте прощаться...» Посреди станционной кутерьмы офицер провёл перекличку, дал команду «вольно» и разрешил прощаться. Николай расцеловал всех по очереди, а жене сказал: «Мать, я хочу их выучить. Если не вернусь, выучи ты...»
Юлия ЯГНЕШКО
В семье Соколовых, которая жила в деревне Комухино Костромской области, Люся была первенцем. Вслед за нею год за годом родились ещё трое мальчиков. Поэтому маме без мужа пришлось несладко. Хорошо, дед помог достроить дом, который они начали весной.
Не прошло и трёх месяцев, как отец погиб на передовой под Ленинградом во время бомбёжки...
... Тот день Люся запомнила на всю жизнь. Вся деревня вышла копать картошку. На поле появилась почтальонша, протянула маме конверт. Постояла немного и пошла к другим женщинам. Через мгновение всё поле зарыдало... Это были первые похоронки...
Ждали победу
До войны колхоз был богатый. Как-то мама вырастила лён в человеческий рост и поехала в Москву на выставку, где даже Сталина видела.
Теперь же о прогрессе пришлось забыть. Лошадей забрали для армии, и в колхозе управлялись на молодых бычках. Мальчишки отхлещут кнутом норовистых, чтоб не брыкались, и везут навоз на поля. А пахали на... женщинах. Потому что ни один бычок такую лямку не вытянет...
Потом сенокос. Дед, что остался из мужчин один-единственный на всю деревню в 100 дворов, уменьшил рукоятки кос и дети стали косить. Мама всегда становилась позади Люси. Клевер-то цепкий! Коса то и дело запутывалась в нём – не вытащишь! Девочка выбивалась из сил и отставала. Тогда мама косила уже два рядка, чтобы дочь передохнула. Ведь ей всего было 13 лет...
Только покосили – надо полоть. И так без конца.
9 мая 1945 года мама послала Люсю на мельницу. Многодетным выдали рожь, нужно смолоть. Только девочка засыпала зерно, как бежит пацан:
- Война кончилась! Кончилась война!
Люди мешки побросали, обнимаются, плачут. Одни по своим, не вернувшимся, а другие от радости, что их родные скоро будут дома.
Побежали в деревню, столпились у репродуктора, а оттуда уже гремело: «Германия капитулировала... Рейхстаг взят!»
А после колхоз зарезал бычка, мяса наварили, столы накрыли прямо вдоль улицы. И сели за те столы все, даже женщины с грудными младенцами и старик, что не надеялся дожить до Победы, но дожил! Дождался!
Сбежали с хутора
Как-то родственница рассказала, что едет жить в Калининград. Место, мол, чудесное - сады цветут, а каждой семье выделяют дом и землю. Решили и Соколовы попытать счастья. Но вербовщик категорично отрезал:
- Не запишу. Все несовершеннолетние.
От обиды Люся заплакала, а за нею и братья. Тут как раз начальник явился.
- Записывай их. Через два года они все уже работниками хорошими будут. Правда?
… К местечку Гердауэн (сегодня Железнодорожный, - прим. авт.) добрались на рассвете 4 марта 1948 года. Первым делом нужно было найти жильё. Маме приглянулся хутор – и дом просторный с живой изгородью, и земли много.
Уже в сумерках семью сгрузили во дворе и укатили. А на них страх напал. В лесу филины кричат, по двору то собака пробежит, то одичавшая коза. И в дом, где их могут поджидать мстительные немцы, зайти боязно. Так и ночевали во дворе, а утром перебрались в город. Так спокойнее. Защитника-то у них теперь не было...
А немцы сами боялись переселенцев, ожидая от них новых несчастий. Только несколько раз Люся заговаривала с немкой, которая ремонтировала комнаты в интернате, где она училась с братьями. Уж больно интересными были расписные трафаретные узоры, которыми та украшала стены.
Кирпичи да картошка
В августе выпускница 7-го класса приехала в Калининград поступать в торговый техникум. Автобус остановился на площади Трёх маршалов (сегодня – площадь Победы). Мама проводила её до техникума на Барнаульской и вернулась восвояси. А Люся сдала документы и узнала, что общежитие на ремонте.
Решила дожидаться утра и первого экзамена на широком парапете крыльца техникума. Тут голос из окна общежития:
- Девушка, что там сидишь?
- Поступаю...
- Жить где будешь?
Люся указала рукой на парапет. Но в обмен на помощь на экзаменах техничка-абитуриентка пустила её к себе.
«С первого курса нас водили на восстановление Ленинского проспекта, - рассказывает Людмила Николаевна. - Вот натаскались мы кирпичей! Сначала убирали их с трамвайных путей. Перебрасывали за остатки стен домов. А когда кирпич понадобился на стройках, вытаскивали оттуда и сортировали. До холодов каждому нужно было отработать 200 часов.
Весной перебирали картошку в фортах на проспекте Калинина. А её там, этой картошки, – под самые своды! Однако трудно не было. Весело! Молодые! Поработаем, костёр разведём, картошку «в мундирах» запечём, наедимся и домой».
Кормила гарнизоны
В 1951 году Людмила получила специальность товароведа продовольственных товаров и отправилась на первое место работы – в управление торговли облисполкома, товароведом по хлебу и сырью для производства. Затем работала в Облкоопинсоюзе.
Эта организация объединяла артели для инвалидов войны. Производили и колбасу, и хлеб, занимались бытовыми услугами – починкой обуви, швейным делом, фотографией. А Людмила Николаевна проверяла качество продукции.
В 1953 году ушла в военторг. Дала подписку о неразглашении военной тайны и принялась снабжать воинские части, кормить гарнизоны.
Однажды пришли арбузы. Начальник, Биктеев Хаким Исмаилович (впрочем многие его знают в Калининграде, как Владимира Ивановича, – прим. авт.), в отъезде. А печати, по обыкновению, ей оставил. Да только не помогло. Надо в Балтийск документы везти, а её паспорт на обмене. До заставы добралась, а дальше никак. Два часа стояла под забором, пока солдатик не сжалился и не пропустил.
- Вот как надо работать! – указывал на неё потом на всех совещаниях полковник. - Соколова, если надо, и без документов заставы проходит!
Военторг открывал магазины и столовые в Донском, Пионерском, Храброво, Мамоново. «Работали мы непросто, - вспоминает Людмила Николаевна. - Телефонов толком не было. Автобусы не ходят – никуда не добраться. Да что там, даже холодильников не было, приходилось арендовать».
Но снабжались магазины военторга значительно лучше. Товары приходили из Таллина, Риги, Вильнюса, Минска. Из Латвии и Эстонии – конфеты, шоколад, сыры. Из Белоруссии – обувь и одежда. Вино, фрукты и овощи присылали из Болгарии. Правда, алкоголь разрешалось продавать только на «открытой» территории, то есть за воротами воинских частей.
Людмила Николаевна ездила на отбор товара. Иначе такое привезут, что ни за что не продашь! И избавлялась от «затоваривания», если «осели» папиросы или карамель.
Здесь же, в военторге, Людмила познакомилась со своим мужем. Иван Зазуля заведовал гаражом. Фронтовик. Статный, симпатичный.
Вышла за него замуж, родила двоих детей. А потом, как под копирку, повторила судьбу мамы, оставшись к 40 годам вдовой – Ваня трагически погиб в аварии...
На «ковёр» в ОБХСС
Виноград из Украины получили, целый вагон. Да рано радовались. Отправители взяли, да и заколотили ящики. Открыли, а там... мох!
Вызвали эксперта, признали товар некачественным. Еле договорились сдать в Черняховск под очистку и переработку на вино. Цену поставили, конечно, смешную – 5 копеек за кило. Лишь бы взяли!
И тут же Людмилу Николаевну вызвали в ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности).
«Пришла я. Сапожки на мне резиновые. Пальто мама сшила, воротник из хвостов песца (15 рублей в базарный день) и шапочка под котика. Но сама молодая, незахудалая, - смеётся Людмила Николаевна. - Вот милиционер и прицепился: «Ишь, вырядилась за счёт винограда!» Я говорю: «Да вы хоть понимаете, сколько это стоит?! Как вы можете тут работать, если даже в этом не разбираетесь?» Выскочил тот из кабинета и больше не возвращался, а товарищ его меня отпустил».
* * *
Сорок два года Людмила Николаевна Зазуля проработала в системе военторга. От старшего инспектора торготдела дошла до заместителя начальника. В 1962 году стала Отличником советской торговли. На пенсии создала и возглавила совет ветеранов военторга и до сих пор бережно хранит традиции своего коллектива.