Всю ночь выпускники школы украинского села Люберцы пели песни. На руках новенькие аттестаты. Впереди – жизнь! «Если завтра война... Как один человек, весь советский народ за свободную Родину встанет!» - затянули перед рассветом. А уже через несколько минут над их головами пронеслись самолёты с крестами на крыльях...
Юлия ЯГНЕШКО
Бомбардировщикам не было числа... Вокруг них, как чёрные мухи, крутились «мессеры». Ребята бросились по домам, а под ногами уже дрожала земля: немецкие бомбы сыпались на Киев.
Через несколько дней Иван Дикий и его старший брат получили повестки. Провожать на войну было некому – мама, отец и двое маленьких братьев погибли от голода ещё в 1933-м, а Ваня с Фёдором очутились в приюте.
Со сборного пункта колонну отправили на станцию Гребёнка. Эшелон с новобранцами готов был уже тронуться. И тут со всех сторон раздались взрывы...
Фёдор кинулся к чугунным яслям (кормушкам для скота – прим. авт.), забрался под них и потащил за собой брата. Когда всё стихло, ребята выбрались из убежища и увидели адскую картину: десятки раненых, сотни убитых, кровь ручьями...
Уцелевших призывников отправили в Харьков. Триста километров ребята шагали навстречу плотным потокам пехоты, обозам, толпам беженцев. Людей на дорогах было столько, что в попутных колодцах не осталось воды. Люди черпали вёдрами мокрый песок, делили его по горстям и пытались высосать влагу через платочек...
Как Дикий дикого учил
Из Харькова братьев направили в Тюменское пехотное училище. Оттуда Фёдора забрали на фронт, а Ваню определили в Омское артиллерийское училище, где давали специальность ствольного миномётчика и зенитчика.
И если с теоретической частью и стрельбами он справлялся отлично, то особое задание - приручить лошадь, чтобы тащила телегу с миномётами, – далось с большим трудом.
Абсолютно дикий конь, только из степей Монголии, за свободу бился отчаянно, даже откусил Ване фалангу пальца, но в конце концов сдался и покорно выполнял все команды.
Но поработать с животинкой не пришлось. Поручили осваивать совершенно секретное реактивное оружие, а летом 1942 года Иван отправился на передовую.
Вы назначены командиром огневого взвода «катюш» 91 полка, - сказали в штабе. - Полк уже на фронте. Догоняйте!
Пальнуть – и смыться!
В компании таких же «отставших», каждому из которых вручили по тяжеленному мешку нагрудных гвардейских значков, Дикий то пешком, то на попутках добрался до Камышина. Здесь всё движение остановилось. В город, превратившийся в огромный госпиталь, ежедневно прибывали тысячи раненых.
Попуток на Сталинград уже не было. Железная дорога разгромлена: повсюду валялись искорёженные вагоны, разлагающиеся трупы коров и коней, дымились горы жёлтого зерна, высыпавшегося из подбитых составов...
91 полк, до которого с грехом пополам ребята всё же добрались, входил в состав 62 армии под командованием генерала Чуйкова. И в течение всей обороны Сталинграда, а потом и наступления, взводу Ивана Дикого пришлось работать как пожарной команде.
Фашисты охотились за «катюшами». Поэтому как только расчёт себя раскрывал – ночью огненной вспышкой, а днём столбом дыма – это место принималась «утюжить» авиация противника.
«Чтобы произвести залп, - вспоминает Иван Семёнович, - нужно было выскочить на позицию, за 10 секунд выпустить 96 снарядов из четырёх установок и смыться. Хорошо, что первые реактивные орудия были смонтированы на танках. Они могли спрятаться в балках (крупных оврагах – прим. авт). А машине оттуда было бы не выбраться».
19 ноября 1942 года началась наступательная операция. В тот день Дикий и его «катюши» участвовали в самой мощной артподготовке за всю историю Великой Отечественной войны. Тысячи орудий били по фашистам часа полтора, а затем танки и пехота отбросили врага.
Теперь уже по дорогам потянулись нескончаемые колонны военнопленных. «Зима стояла такая суровая, что земля потрескалась, - говорит ветеран. - При невнимательности можно было и ногу сломать в расщелине! А немцы шли в жалком виде – страшные, измученные, замотанные с ног до головы в какое-то тряпьё».
Смерть в объятьях
Немалому числу драматических событий стал свидетелем Иван Семёнович Дикий. Там же под Сталинградом, к примеру, солдат однажды заснул на посту. А тут проверка. И повязали бедолагу.
Комполка рассвирепел:
- Под трибунал! В штрафбат!
Пока суть да дело, случился очередной обстрел наших позиций. И один из снарядов угодил в подвал с боеприпасами. С грохотом завертелся на полу и... замер!
Комполка вызвал подсудимого:
- Вынесешь снаряд, считай, свободен...
Потом очевидцы рассказывали (остальных отогнали подальше на случай взрыва), что солдат этот нёс снаряд на руках, как младенца, аккуратно и осторожно уложил в воронку. И стал не штрафником, а героем!
Неправильные похороны
Тогда дивизион стоял уже в польской деревушке Косув. «Катюши» попрятали в садах. Но немцы всё равно углядели их расположение и стали бомбить. Нужно было срочно уходить, ведь самолёты всё возвращались и возвращались, чтобы добить.
Солдаты спешно заливали водой горящие постройки. Укладывали на машины боеприпасы. Неумело перевязывали раненых и тоже грузили на транспорт. А медсестра как назло куда-то запропастилась!
- Я в завалах ботинок видел... - прибежал рядовой. - Вроде медсестры нашей...
Побежали выручать. Точно – ботинок её. Стали раскапывать, а там - только нога... Её и похоронили. А у сестрички было такое светлое имя - Надежда...
Победный поход по Европе
В апреле 1945 года полк стоял в 60 километрах от Берлина. И как только сообщили, что взят Кёнигсберг, началось наступление и на столицу Германии.
Немцы стянули столько техники, что танкам было не пробиться. Поэтому при штурме Зееловских высот батарея Дикого расчищала им дорогу - залпы «катюш» сметали всё на их пути.
За отлично выполненное задание Ивана Дикого наградили орденом Александра Невского. Он занял достойное место на гимнастёрке вместе с медалями за боевые заслуги, оборону Сталинграда, за освобождение Киева и орденом Красной Звезды, а также наградой от командующего Войска Польского.
Войска были уже на окраине Берлина, когда случилось несчастье. Боец пытался зарядить неисправную установку, снаряд пошёл обратно, а электрозапал сработал. Огнём родной «катюши» парня отбросило метров на сто. Все фронтовые награды на груди оплавились...
И вот Берлин. Где любой дом - гнездо фаустников. Из каждой щелки щёлкает снайпер. Не погибать же ребятам в самом конце войны! И били реактивные орудия по домам прямой наводкой...
Каким чудом выживали в подвалах женщины, старики и дети? Дрожат, плачут... Руки сложили в безмолвной просьбе – не стреляйте!
Отпраздновав взятие Берлина, двинулись на Прагу.
Этот поход был совсем другим – победным. Немцы толпами выходили сдаваться. А чехи бежали навстречу советским танкам с букетами в руках. Мощные машины притормаживали и их сразу облепляли местные мальчишки. Тут же заработали полевые кухни. Люди гуляли, пели песни и радовались миру и Победе!
Остался на войне...
Не раз Иван Семёнович выезжал на места своих боёв на «Поезде памяти».
- Станция Разгуляевка, - крикнула в вагон проводница. И сразу же перед глазами всплыл 1943 год. Разведка донесла, что станция превратилась в важный пункт снабжения немецких войск. И «катюши» разнесли её за несколько минут. Станция горела и грохотала несколько дней – взрывался сконцентрированный арсенал...
Побывал на волгоградской земле и в 2002 году, когда там встречались участники Сталинградской битвы из России, Украины, Белоруссии и Германии. Вместе ходили по полям, где и поныне с квадратного метра собирают несколько сотен осколков...
«И ветеран Люфтваффе спросил меня: «На «катюше» воевал?», - вспоминает Иван Семёнович Дикий. - «На ней самой. Бил по вашим аэродромам», - отвечаю. «А я пикировал на тебя! Как же мы выжили?..»
А вот брат Фёдор остался на войне. Он воевал в Крыму, а потом командовал стрелковой ротой на Сталинградском фронте и потерялся в конце 1942-го. Архивная справка бесстрастна: «Дальнейшая судьба и служба не отражены».