На тропе войны

Кёнигсбергские когги (ганзейские военные корабли, - авт.) возглавил член альтштадского муниципалитета Керстен Хунтшиндер. На флагманском, под названием «Бодливая корова», отправился в своё первое в жизни плавание и пятнадцатилетний Маттис. Тот самый, который проходил «дубление шкуры» в кёнигсбергской конторе богатого коммерсанта Николоса Шпильмана.

Он сразу же подружился с самым старым и добрым матросом, бывшем на борту, по имени Отто, и после приборки, зачистки, покраски и других работ, устроившись в кубрике на матрасе, набитом сухими водорослями, слушал его «морские» приключения. 

От него Маттис и узнал, что «виталийские братья» на Готланде, а, по-простому, пираты, имели самую дурную славу среди разбойников Северного и Балтийского морей. Они наводили ужас на всё живое. «Витальеры» часто нападали на ганзейские торговые корабли, грабили их, а команды топили. Ганзейские купцы держали уже на каждом корабле вооружённую охрану, оснастили их пушками. Но ничего не помогало. 

… На кёнигсбергский флагманский корабль перешёл и верховный магистр Тевтонского ордена брат Конрад фон Юнгинген. Маттис иногда видел, как магистр в белом плаще поверх доспехов с чёрным крестом на левом плече, вышитым по краям серебром, стоял на палубе и, задумавшись, всматривался в горизонт. Или окидывал взглядом свою военную армаду из 80 кораблей. На ней (Маттис знал) находятся 40 рыцарей, 400 всадников и 4000 солдат. 

«Каждый наш поход против виталийцев заканчивался провалом, - печально качая головой, вводил Маттиса в курс дела Отто, старый матрос. – А всё началось с того, что датчанам под предводительством Вольдемара дали захватить ганзейскую контору на Готланде, на перекрёстке торговых путей, и вырезать там всех немецких купцов.

Проучить этого подлого Вольдемара вызвался лично мэр города Любека Иоганн Виттенберг. Я знал его, поскольку сам я из Любека – наш мэр Иоганн мог задурить головы своим красноречием кому угодно. Купцы, поддавшись на его требования, уговоры и заявления, переоборудовали свои мирные торговые корабли в военные и снарядили экспедицию из пятидесяти двух коггов. На один из них я и завербовался лучником. 

Увы, Виттенберг оказался никчёмным военачальником. Не успели мы выйти в открытое море, как нас атаковали готландские пираты. И без труда потопили с десяток наших кораблей. Все остальные бросились в бегство. В том числе и Иоганн.

Вернулись мы в Любек, как побитые псы. Стыдно в глаза было людям смотреть. Жару в огонь поддало ещё письмо гнусного Вольдемара, которое подкинули в город пираты. В нём он обзывал купцов «гусями крикливыми, но бессильными». Оно ещё больше обозлило торгашей. 

В итоге Виттенберга, несмотря на то, что он мэр, - приговорили к смертной казни. И палач отрубил этому бедокуру голову на рыночной площади. Туда уж я не пошёл – всё-таки жаль его».

Старый матрос и Маттис вышли на палубу. Сизое, мутное море ещё не совсем освободилось ото льда. В лицо дул холодный колючий ветер. Где-то на востоке, всего уже в нескольких милях от них, окутанный туманами, затаился зловещий Готланд.

- Сегодня ночью часть наших коггов бросит якоря южнее Висби – столицы этой «пиратской республики», другая часть пришвартуется на самой западной окраине острова: ратники прочешут его с суши, каждую пядь. – Задумчиво сказал Отто и обнял мальчика за плечи. - Это не простая задача – Готланд в марте ещё покрыт глубоким твёрдым снегом. Коннице тяжело будет пробиваться вперёд. Но ещё труднее придётся простым воинам. 

- Ты будешь с суши биться с пиратами? – спросил Маттис. 

«Нет, экипаж «Бодливой коровы» верховный магистр ордена лично поведёт на штурм крепостных стен Висби. И я буду в числе штурмующих. А ты, и ещё человек пятнадцать, в это время будете охранять наш флагманский корабль, чтобы на него, пока мы воюем, не прокрались пираты и не водрузили на мачте свой чёрный флаг».

Через несколько часов после этого разговора с «Бодливой коровы» переправились на берег рыцари и пехота. И Отто с ними. Маттис и днём, и вечером слышал выстрелы в гавани и удары осадных орудий о каменные стены крепости.

Всю эту пору он молился о бедном Отто, которого было очень жаль. Ну и, конечно же, о своих, чтобы победили.

5 апреля всё кончилось. Шведский пиратский главарь Свен Стуре, засевший в Висби, подписал договор с Верховным магистром Тевтонского ордена Конрадом фон Юнгингеном. По его условиям остров Готланд на вечные времена отходил Тевтонскому ордену. Взамен Стуре и ещё 2000 оставшимся в живых пиратам разрешили отбыть на своих кораблях куда они сами пожелают.

Наконец, Висби открыл ворота перед победителями. В числе уцелевших после штурма, Отто, увы, не было…

Ганзейские когги, выполнив задачу, вернулись в свои порты – Мариенбург и Кёнигсберг.