В ноябре 1952 года Александр повёз свою невесту на смотрины родителям. Будущий свёкр, председатель колхоза «Червона зорька», под Гомелем, обвёл молодую придирчивым взглядом и постановил: «Пригожа». А в ноябре этого года Александр Андреевич и Нина Ивановна Котовы отметили бриллиантовый юбилей своей свадьбы
Юлия ЯГНЕШКО
60 лет общих воспоминаний... Да впрочем, и детство, которое оба провели в Белоруссии, тоже похожее.
«У нас в семье было пятеро детей, - рассказывает Нина Ивановна. - Война... Сразу бомбёжки... Из Гомеля мы бежали на Мельницкий луг, такой есть остров посреди реки Сож.
Когда возвращались домой, видели сотни наших пленных солдат. Их отправляли в лагерь. А потом они стали бежать оттуда и создавать партизанские отряды. У нас взорвали водокачку и электростанцию».
«А мы в воскресенье, 22 июня, пошли в лес за черникой, - подхватывает Александр Андреевич. - Возвращаемся в деревню – возле правления колхоза толпа: «Война началась!»
Хоронили живых...
Немцы быстро пришли. Правда, пешком не ходили – на мотоциклах, с пулемётами. Прошлись по дворам, собрали кур, яйца да масло и двинулись дальше. За ними появились мадьяры и финны, откровенные мародёры. Ужин для детей, уже разложенный по тарелкам на столе, собирали до «последней крошки». Хорошо, что партизаны вскоре их отвадили «раскулачивать» деревни.
А в Гомеле оккупанты чувствовали себя вольготно. На окраине, по улице Тельмана, соорудили большой лагерь для военнопленных. Их почти не кормили, и оголодавшие мужчины весь день стояли вдоль забора, протягивая руки к прохожим, просили поесть. Но стоило только дать кому-то кусочек хлеба, как охранник бил сострадательного человека прикладом по голове, а по пленному мог и автоматной очередью полоснуть...
«Однажды я видела телегу из лагеря, - говорит Нина Ивановна. - На ней куча голых тел... Это их хоронить везли. А они ещё живые были...»
Население постоянно гоняли на зачистку территории у железной дороги – то от растительности, то от снега. Чтобы партизаны не могли укрываться и совершать диверсии.
Наконец, в начале весны 1943-го появилась советская разведка. Это была небольшая группа странного вида: ноги чем-то обмотаны, в головы ветки воткнуты. Поспрашивали жителей - где расположились немцы и обещали через несколько дней вернуться. Так и случилось, но эти несколько дней дались людям очень тяжело.
Озверевшие фашисты стали жечь все поселения подряд. Дошла очередь и до деревни Александра. Немцы с полицаями подкатили со стороны большого колхозного сарая, где находилась молотилка. Уже разожгли факелы, как вдруг по ним началась беспорядочная пальба. Как потом оказалось, Лука-охотник и Степан Колесников били из своих стареньких ружей. И вдвоём отбили деревню!
С корабля в Кёнигсберг
После войны Саша окончил Речное училище и в августе 1948-го по распределению отправился в Калининградскую область, механиком в Неманское речное пароходство. Пробираться пришлось почти как знаменитой группе «Джек» (советская разведгруппа, которая работала на территории Восточной Пруссии в 1944-м году - прим. авт.) Ведь до 1953 года область была в запретной зоне. На подъезде к границе проводница закрывала вагон на ключ, пограничники ссаживали тех, у кого не было документов.
А ребятам не успели оформить ни вызов с предприятия, ни спецпропуски. Поэтому добирались весьма необычно: в Каунасе сели на пассажирский пароход «Невский» и по Неману дошли до Советска, где перешли на «Маяковский» и по Матросовке, Приморскому каналу, Дейме и Преголе продолжили путь в Калининград.
К вечеру старая посудина пришвартовалась у небольшого причала, что находился у Деревянного моста, в предместьи полуразрушенного Королевского замка. Жить «новеньких», как пятачки, судоводителей и механиков определили на Каштановую аллею. Назавтра же распределили по судам, и ребята стали ждать возвращения своих экипажей. Пока же бродили по городу, изучая его и набирая спелых яблок в заброшенных садах.
Бывший Кёнигсберг исчезал навсегда. То к одному, то к другому дому подкатывали «студебеккеры». Семье давалось два часа на сборы, норма на вес личных вещей и предметов обихода каждому, а затем их увозили на вокзал.
Тогда в покинутых квартирах можно было брать любые вещички и даже занимать само жильё. Да только Саше это было без надобности – он ехал только поработать, а приживаться и не собирался. Потому взял лишь две перины, да подушки.
Картофельные рейсы
Приписали Котова на самоходную баржу «Данга». Удачно приписали. Потому что её сдали в аренду «Балтрыбтресту», чтобы возить рыбу с залива на рыбзавод в Пайзу и Циммербурде (теперь на месте посёлков вырос город Светлый). И в голодное время ребят всегда выручала балтийская салака.
Через год в пароходстве случился скандал: некий механик продал драмтеатру две бочки солярки и попал под суд. А Александр получил телеграмму: «Срочно выезжайте Клайпеду принимать Неву тчк».
Встретил начинающего механика капитан Статкус, вручил ключи от машинного отделения с невиданным доселе четырёхцилиндровым двигателем и скомандовал:
- Давай, механик, поехали!
«Нева» ходила в Советск, Неман, Калининград, частенько - с литовской картошкой в трюмах. Откуда прознавали об этом, неизвестно, но у Деревянного или двухъярусного мостов судно всегда поджидали. Пока мосты разводят лебёдками, старушка-божий одуванчик и попросит: «Сынки, картошечки бы...» И, конечно, бросают ей на берег целый мешок!
На абордаж!
Осенью 1952 года Саша поехал в отпуск в Белоруссию. Остановился в Гомеле у тёти и однажды вечером в автобусе столкнулся с девушкой. Стал «бросать швартовы», мол, откуда вы да куда, разрешите проводить. Но незнакомка упорхнула.
Это и была Нина. Следующие несколько дней они постоянно сталкивались. Куда бы она ни шла – в магазин за чулками или перевод брату отправить – везде встречала моряка. И сдалась. А Саша сразу на абордаж – сделал предложение. Мама в слёзы:
- Моряк! Он тебя завезёт куда!
Но под строгим взглядом отца отступила, а жених с невестой отправились в ЗАГС.
Так, совершенно нежданно, выпускница киевского горного техникума, два года искавшая на Дальнем Востоке олово и золото, и приехавшая в отпуск к родителям, оказалась замужем и на другом конце географической карты страны.
Работы по специальности здесь не было, и Нина отправилась в торговлю. Работала старшим кассиром и продавцом в 28-м комиссионном магазине, что располагался возле кинотеатра «Победа», потом в мебельном комиссионном на рынке. И пока муж бродил по рекам и каналам, воспитывала сыновей: старший Саша появился в 1954-м, а Серёжа в 60-м.
«Летучие калининградцы»
Когда из Неманского речного пароходства выделилось Западное, флот поделили. Ещё несколько кораблей перегнали из Ленинграда. И замначальника пароходства Василий Иванович Смирнов решил, что калининградские речники должны ходить заграницу.
В 1955-1956 годах состоялись пробные рейсы в Польшу за углём. Затем «Ангара» (600 тонн пшеницы), «Кубань» и «Маяковский», ставший к этому времени личным катером начальника пароходства, захватив польских и немецких представителей, отправились в Германию.
Не успели отзвучать марши, которыми провожал их оркестр у вагонзавода, как случилось ЧП. И не в шлюзах, что они проходили десятками, было дело, а в собственной осадке. Полметра воды под килем не хватало. Действовали оперативно: отыскали местную баржонку, перегрузили на неё часть зерна и пошли дальше. Да только баржонку слегка задели и якорь её утопили...
Хозяева-поляки возьми да напиши акт.
Вызвал Смирнов капитана Ивана Титовича Гребенникова, Александра Котова. Выставил на стол две бутылки, консервы, колбасу:
- Учить не буду, но сделайте так, чтобы бумаги не было. Иначе не видать нам Германии...
Пошли, посидели, «паперу» почитали и... обменяли на личные часы Александра Андреевича! Даже вторая «поллитра» не понадобилась.
На следующий день - немецкий канал. «Он соединяет Одер и Хафель, выводит в Эльбу - поясняет Котов. - Судно заходит в подъёмник, такое огромное корыто с водой. Его поднимают на 36 метров и выпускают в канал, который проложен над землёй. Внизу шоссейные дороги, поезда идут».
Так начались для Александра Андреевича загранрейсы, а для Нины Ивановны – недели и месяцы ожидания на берегу.
Со стареньких судов Александр Андреевич перешёл на новые, только что сошедшие со стапелей «Янтаря» сухогрузы «Балтийские». В 1977 году перешёл в калининградский речной порт, стал механиком-наставником по флоту...
* * *
«Я никогда не думала, что проживу такую хорошую жизнь, - улыбается Нина Ивановна. - Детство такое тяжёлое было... Война... Всё сгорело... Мы жили в землянке, в бане... Зато муж достался хороший. Прожили вместе шестьдесят лет. Как? Так, что дай Бог каждому!»