«Держи. - сержант-разведчик протянул Альбине немецкий автомат. - у фрицев прихватили. Тебе сподручнее будет». Девушка примерилась к оружию. Трофейный автомат тоже тяжёлый,но не тяжелее винтовки, которую сначала выдали молоденькой санитарке
Юлия ЯГНЕШКО
Ребята научили Альбину заряжать автомат и стрелять из него, но слава Богу, даже целиться в человека ей не пришлось.
Хотя Альбина Лукьянова на передовой Великой Отечественной была с первого до последнего дня. Кроме трёх отлучек в госпиталь из-за ранений...
Директор сказал: война
«Я родилась 1 января 1925 года в Слуцке, это Минская область, - рассказывает Альбина Павловна Башкина (в девичестве Лукьянова). - Родители со старшими детьми уехали жить и работать в Тулу, а меня воспитывала тётя.
В 1941-м я заканчивала десятый класс. Тогда редко кто столько учился. Считали, что 7 классов — и хватит. Но я хотела поступать в медицинский институт. С детства лечила всех собак и кошек в округе. А дедушка по голове меня погладит: «Лечи, лечи, внучка. Фершелом будешь». Фельдшер в те времена считался очень уважаемым человеком».
21 июня в школе отмечали выпускной. Директор выступил с напутственной речью, вручил аттестаты и начался бал.
«Под утро мы услышали страшный гул, - вспоминает Альбина Павловна. - Выбежали на улицу. Смот-
рим, а рассветное небо потемнело от самолётов. Учения? На границе же всякие тревоги играли… Готовятся к обороне? Но директор сказал, что это война...»
Присягнула Родине
Добраться до тёти девушка не смогла: заградотряд никого не пускал в западную часть города. (Уже после войны узнала, что тётю немцы убили…)
И как была — в белом выпускном платьице и с аттестатом в руках - влилась в толпу беженцев.
«Сначала немцы нас не трогали, - рассказывает Альбина Павловна. - Но если замечали среди толпы красноармейцев, уже никого не щадили. Поэтому часто мы пробирались лесом да болотами, которыми богата Белоруссия».
Наши отступающие части то и дело принимали бой. А Альбина перевязывала раненых. У кого осколок в голове, а кому пуля в грудь…
- Сейчас дадут повозки, - подошёл однажды к девушке офицер. - Погрузишь людей. И будешь у нас за врача.
- Я ничего не умею, - растерялась Альбина. - У меня только вот.
И протянула командиру свой школьный аттестат.
- Значит, сестрой будешь! - приказал капитан.
И 13 июля 1941 года перед строем солдат, оставшихся в живых, перед боевым знаменем, боец Лукьянова приняла присягу и поклялась защищать Родину до последней капли крови.
«Мы не бегали. Мы ползли...»
«Мне выдали форму, - говорит Альбина Павловна. - Солдатские штаны, да гимнастёрку самого маленького размера, какой нашли. И стали мы отступать с боями до самого Смоленска.
Фашист бил безбожно... Мы как ягнята на забой перед ним... Что у нас? Винтовки! В лучшем случае где-то пушка-сорокопятка разок ударит. И всё. Дороги разбиты, аэродромы сожжены...»
Но в Можайске части переформировали. И 20 января 1942 года красноармейцы пошли в нас-
тупление.
«Почти тем же путём, которым отходили, - говорит Альбина Павловна. - В сентябре 1943-го отбили Смоленск. Потом прошли Белоруссию и в июле 1944-го заняли Эйшишки, первый литовский городок. Далее были Гольдап, Эльбинг, Кёнигсберг».
Но это только на бумаге так споро перечислять. А тогда многие километры Альбина проползла, вытаскивая с поля боя раненых солдат.
Росточком всего 159 сантиметров, тоненькая, хрупкая. Как?!
«Не знаю, откуда брались силы…, - вздыхает Альбина Павловна. - Раненые неподъёмные… Тащишь бойца, ещё его оружие и мешок. А у меня своя винтовка и сумка медицинская. Прикроюсь ею спереди от пуль, и ползу...»
Сумка, конечно, не спасала. Однажды ранило в ногу. Вылечили в госпитале. А в бою 3 сентября 1943 года — в другую ногу и в грудь.
«Врачи сказали, что осколок лежит на лёгком, и если удалять, то потеряю много крови, исход непонятен, - говорит наша собеседница. - Вот кончится война, тогда разберутся».
При госпитале девушка окончила медицинские курсы. Получила свидетельство санинструктора. И новое звание — сержант медслужбы.
Даже не царапнуло
«Страшнее того, что случилось, когда мы готовились к освобождению Белоруссии, я не видела, - говорит Альбина Павловна. - Мы сидели в блиндаже. Кто на чём. Я на своей медицинской сумке. В паре метров от меня - уголок для связиста или радиста. Подходить нельзя. Секретность.
Наверху загромыхало. Потом - бах! Снаряд прямиком попал в наш блиндаж. Чувствую, что не ранена, только контужена немного, но вся в крови… А парнишку-связиста разорвало на куски.. Буквально...»
Живы!
«Первый город Восточной Пруссии, в который мы вошли, назывался Лазденен, - говорит Альбина Павловна. - Сейчас это Краснознаменск. Переправа через реку Шешупе почему-то осталась целой.
Земля, конечно, другая. Мы диву дались. Столько кирх, острых шпилей, такие дома красивые из красного кирпича!
Пошли на Кёнигсберг. Нашу дивизию постоянно перебрасывали: то 39-ю армию поддержать, то 11-ю.
Били фашисты по нам и из домов, и из каждого подвала...
Какими улицами шли по Кёнигсбергу, не скажу. Всё было разбито. Пожарища… Дым кромешный. А улицы так похожи друг на друга… Слышала только, как ребята кричали: «Берлинский мост!» А что мы с ним делали - просто проходили или отбивали у немцев — не помню».
Когда Кёнигсберг почти пал, дивизию бросили к Пиллау (Балтийск), а затем на косу Фрише-Нерунг (Балтийская), откуда Лукьянова на барже переправляла раненых в Кёнигсберг.
Там и встретила Победу.
«Боже, что было! - всплеснула руками Альбина Павловна, вспоминая тот день. - Все выбегали из землянок, ангаров и домов. Кто кричал, кто стрелял, кто плясал - такая радость! Ведь живы остались!»
Свадьбу играли в Кёнигсберге
Немцы долго прятались по подвалам. И продолжали убивать наших солдат…
Потом уже голод заставил их сдаваться.
А гражданские понесли на рынки свои вещи. За буханку хлеба Альбина купила утюг, тазик и что-то ещё. А как же? Она же уже была замужней женщиной.
… Со своим будущим мужем Альбина познакомилась в новогоднюю ночь 1944 года, ещё в Лазденене.
Евгений Башкин, помощник начальника штаба соседней дивизии, играл на баяне. Пригласил её на танец. А потом даже подрался с тогдашним кавалером Альбины.
«С Евгения слетела шапка. Солдаты подобрали и отдали мне. Я - фельдшеру из его части. А фельд-
шер вернулась с запиской: Евгений благодарил и просил о свидании».
20 мая 1945 года в Кёнигсберге они поженились.
«Свадьбу играли на Пассаргештрассе. Теперь это Нефтяная. Зарегистрировал нас комендант. Справку о браке велел обменять на настоящее свидетельство, когда установят советскую власть».
Снова в школу
После войны Башкины остались в Кёнигсберге, в Особом военном округе. Евгений служил в штабе, потом в комендатуре. Помогал демобилизовывать фронтовиков.
Затем получил назначение в Латвию, Литву, а в 1955-м вернулся в Калининград.
«Аттестат мой потерялся. Но благодаря Евгению я снова закончила 10 класс в вечерней школе. Чудесный у меня был муж! Детей в школу, в детский сад отводил, вечером кормил, занимался с ними, а я училась.
Потом пошла поступать в медучилище.
Но директор сказала — поздно: мне уже перевалило за тридцать. Она посмотрела на меня и посоветовала написать в Минздрав. Что воевала, имею ранения и награды.
И мне разрешили сдавать экзамены. Поступила я учиться на зубного врача. А в 1964 году получила распределение на первое место работы - в детскую городскую стоматологическую поликлинику на ул. Леонова».
* * *
Осколок напомнил о себе в Латвии. Альбина копала картошку на огородике, который выделили её мужу. Копнула и… дыхание остановилось.
«Подлечили меня, но опять удалять осколок не решились. Так с ним и живу».
P.S. Альбине Павловне в этом году исполнилось 95 лет. Желаем ей здоровья и оптимизма!