Фашисты, прорвавшиеся к Волге, теперь простреливали гладь реки, охотились за любым судёнышком, которое могло бы везти подмогу сражающимся на другом берегу. И каждый день волны выносили на сушу сотни мёртвых тел...
Но каждую ночь Людочка Верниковская пробиралась к реке.
В сталинграде совсем не было воды, а раненые хотели пить...
Юлия ЯГНЕШКО
Происхождение у Людмилы Верниковской по тем временам считалось не самым лучшим. Отец – из богатой дворянской семьи, был кадетом, знал немецкий и французский. В период революции от неминуемой гибели его спас только юный возраст. В отношении него дело ограничилось лишь высылкой в Кувшиново Тверской губернии. Что сталось с его родными, он так и не узнал...
От смерти и голода из революционного Петрограда бежала под Тверь и семья мамы.
Когда в 1941-м началась война, родители отправили дочку подальше в тыл. К тётке в Сталинград... Отец посчитал, что там девочке будет безопаснее (учитывая его «неблагонадёжное» происхождение), да и до Волги немец дойти не успеет...
Побывала в аду
В июле 1942-го Люду приняли на работу в эвакогоспиталь №4423. Сначала санитаркой, а после окончания ускоренных медицинских курсов, где, невзирая на возраст, госпитальные врачи гоняли как следует, и медсестрой.
Уже в августе вражеская авиация растерзала Сталинград, превратив его в руины. Люди видели зарево от горящих зданий за десятки километров... Но защитники города оставляли свои позиции, лишь умерев.
«Небо было чёрным, - вспоминает Людмила Романовна. - Это самолёты. Летят, летят... Бомбы бросают... Сталинград весь перемесили... А мы под бомбёжками прочёсывали развалины и собирали раненых. Тащим их в уцелевшие подвалы. Сам госпиталь-то разбили... А тащили как! На плащ-палатках или даже просто на кусках фанеры. Ни носилок, ни лошадей ведь не было. Я перевязывала, шины накладывала. Но сначала ещё надо было найти, что под эти шины приспособить. Как стемнеет, шли к Волге за водой для наших раненых. С фляжками да баклажками, то бегом, то ползком».
На Сталинград немцы бросили десятки дивизий, сотни танков, тонны бомб. Говорят, что средняя продолжительность жизни новоприбывшего сюда советского солдата иногда была меньше суток...
«Мы там всякие были: и мальчишки и девчонки, - говорит Верниковская. - Семьи из города убегали, уезжали, а мы оставались... Сейчас не укладывается у меня в голове, как это всё могла я пережить... Самая молоденькая. Жалко наших погибших парней было, ведь чуть старше меня они были. Как увижу какую трагедию, плачу...»
И выбралась
15 октября 1942 года старшая медсестра 299-го артполка Людмила Верниковская приняла военную присягу. Но служила недолго. Вскоре была ранена и контужена.
Во время одной из вылазок за ранеными прямо во дворе дома, в подвале которого они укрылись, разорвалась авиабомба. Девушку отбросило взрывной волной и она очень сильно ударилась об стену...
В себя пришла уже в своём госпитале. Несколько недель ходить не могла, но врачи в буквальном смысле поставили её на ноги. Старое ранение и до сих пор напоминает ей о страшных днях, что провела в Сталинграде.
После выздоровления Людмилу отправили в запасной стрелковый полк. Выбирались из города поездом. По обеим сторонам от железной дороги, сколько видно глазу, земля была испещрена воронками от бомб, усеяна трупами и остовами танков. А поезд не ехал, а полз. Говорили, потому что всё вокруг заминировано. Но на этот раз им повезло. Выбрались.
В 1944-м году старшину медицинской службы Верниковскую направили в 138-й зенитно-артиллерийский полк. (Несколько дней назад её предшественницу там подстрелил немецкий снайпер и срочно нужен был медик.)
И вот Белоруссия.
«Однажды пришла к нам старушка, - рассказывает Людмила Романовна. - Сказала, что живёт на окраине леса. И что в лес этот ходят странные люди – женщина и несколько военных. Ходят вечером. А что им там делать ночью?»
Командир отправил нескольких человек на разведку. Взяли и Люсю. На всякий случай. Ребята обнаружили в чаще леса маленький домик. Заскочили туда и тут же застрекотало несколько автоматов. Когда всё стихло, Верниковская вошла внутрь. Все чужие были мертвы... На всех была советская военная форма. Диверсанты...
Победу делили на всех!
После Белоруссии - Литва и Восточная Пруссия, Кёнигсберг и Пиллау, где немцы стояли насмерть.
А затем – Победа! Которую по-братски делили на всех!
После демобилизации осенью 1945-го возвращаться домой не захотела и решила остаться в новом советском городе. В первое время работала разъездной акушеркой в железнодорожной поликлинике на улице Киевской. Обслуживала близлежащие дома и помогла появиться на свет многим первым маленьким калининградцам.
«Когда собралась уходить, главный врач Винокуров меня не отпускал, - говорит Верниковская. - Просил, чтобы шла учиться на врача, обещал поддержать. Но я ушла».
Сначала в медсанчасть дивизиона строящихся кораблей на «Янтарь», а потом в библиотеку калининградского ремонтно-механического завода треста «Строймеханизация-1» (сегодня «Балткран»). Там однажды, разбирая старые архивные бумаги, оставшиеся ещё от немцев, обнаружила списки и документы советских военнопленных, работавших в Кёнигсберге во время войны. Сразу же передала их руководству, но что стало с этими бумагами не знает. Тогда это дело было очень секретным...
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала городской Совет ветеранов