За что сына священника заклеймили позором, как обзывался Тургенев, в чём состоит подвиг разведчика и о несостоявшейся улице, читайте в новой экскурсии «Гражданина»
Юлия ЯГНЕШКО
Установить, в честь кого была названа улица Штегеманнштрасе, нам не удалось. Эту фамилию носило несколько известных людей. Среди них - директор театра Макс Штегеманн, при котором театр Кёнисгберга пережил блистательный период. А также Элизабет Штегеманн, хозяйка популярного в конце XVIII века салона, который она держала в своём доме близ пруда Шлосстайх (Нижний пруд). И, конечно, в хрониках города отмечен чиновник по фамилии Штегеманн, один из разработчиков реформ для прусского государства.
После войны улица была переименована в Комендантскую, а затем получила своё нынешнее имя в честь Чернышевского.
«Ядовитая змея»
Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889) — русский писатель, критик, философ, а ещё - социалист-утопист и революционер-демократ. Это он задал знаменитый русский вопрос «Что делать?», назвав так свою главную книгу. Во второй половине XIX века она стала настольной у революционно настроенной молодёжи.
Родился Чернышевский в Саратове, в семье священника. Учился в семинарии, но потом поступил в университет Санкт-Петербурга, на историко-филологический факультет. Познакомившись с трудами Гегеля, Фурье, Белинского, он стал атеистом и революционером.
Несколько лет учительствовал в саратовской гимназии и в кадетском корпусе Петербурга, а затем работал критиком в журнале «Современник». Кстати, его преемником там стал Добролюбов. И однажды Тургенев сказал Николаю Гавриловичу: «Вы просто ядовитая змея, а Добролюбов змея очковая».
Чернышевский считал естественным и закономерным создание нового общества, основанного на социалистических принципах, но был далёк от экстремизма. Говорил, что революцию нужно готовить тщательно. Ведь в её пламени может сгореть не только отжившее, но и значительная часть живого...
В 1862 году писателя обвинили в антиправительственной агитации и арестовали. Доказательств не было (историки не находят их и сейчас), но Сенат отправил его на каторгу, на 14 лет. Правда, царь скостил срок до 7 лет.
Перед отправкой в Сибирь Чернышевского предали гражданской казни. С табличкой на груди, на которой было написано «Государственный преступник», его вывели на Мытнинскую площадь, приковали цепями к позорному столбу и сломали над головой шпагу. Это означало лишение всех прав состояния. Писатель простоял так несколько часов, но общественного порицания власти не добились - люди бросали на эшафот цветы.
Чернышевский провёл в Сибири 20 лет. С поселения его отпустили в обмен на обещание народовольцев отказаться от террора во время коронации Александра III.
Совещались по-немецки!
Если свернёте на улицу с Комсомольской, обратите внимание на старинный гидрант. Он стоит тут уже почти столетие. И до сих пор работает!
Вскоре покажутся жёлто-лимонные здания по обеим сторонам улицы. Это детская поликлиника. Именно здесь начиналось здравоохранение города и области.
Владимир Бычков, первый главврач самой первой городской поликлиники, а затем заведующий гор- и облздравотделами, с которым автору пришлось повстречаться много лет назад, рассказывал, что после штурма Кёнигсберга он работал в санитарном управлении особого военного округа, а когда в 1946-м уволился, ему поручили создавать областную поликлинику.
И начиналось всё с маленькой комнатки в здании на Штегеманнштрассе. Тут он набирал персонал, в основном из жён военных. Брал и кёнигсбергских медиков. Поэтому очень часто ему приходилось проводить совещания на немецком.
Вскоре поликлиника перебралась на проспект Победы.
С похоронкой поторопились
А в доме №32 жил фронтовой разведчик, кавалер ордена Славы трёх степеней, полковник Михаил Суриков (1925—2004). «Гражданин» писал и о нём.
Впервые Миша попал за линию фронта осенью 1943-го. В Восточную Пруссию прибыл уже бывалым разведчиком: восемь раз побывал в тылу врага, трижды ранен, говорил по-немецки, умел подрывать мосты и уходить от тренированных овчарок, которых фашисты пускали по следу группы.
Наконец, Кёнигсберг. До штурма ещё далеко, а 19-летний Миша, переодетый в форму власовца, марширует с товарищами по его улицам. Старается запомнить, где расположены укрепления немцев, какая у них имеется техника, сколько вооружения. Записать или зарисовать можно только в надёжном укрытии, которое ещё предстоит отыскать. И потому успех зависит от хорошей памяти, железной выдержки и документов, изготовленных нашими спецами. (Удостоверения выдержали все проверки!)
И провалиться нельзя. Потому что провал этой разведывательной группы - это сотни похоронок во все концы Советского Союза...
Ребятам удалось добыть ценную информацию, которая очень пригодилась во время штурма. А сами разведчики шли впереди, помогая подразделениям ориентироваться по городу.
8 апреля 1945 года. Миша с товарищами, укрывшись в воронке (в районе бывшего магазина «Океан»), готовился к атаке. И тут взрыв...
Его откопали уже после капитуляции фашистов. Без признаков жизни. Но писари поторопились, отправив похоронку. А он выжил, поправился и сразу вернулся к той воронке, чтобы найти и похоронить своих друзей...
Парочка на фасаде
Есть на улице и скульптурная композиция. Это парочка на фасаде дома №44а (1930 год): то ли кавалер, приобняв юную девицу, угощает её печеньем из коробочки, то ли она кладёт туда большую монету. Зависит от широты фантазии созерцающего.
И напоследок, загляните в переулок Чернышевского (в Кёнигсберге Янштрассе). Домики стоят в шахматном порядке, как и прежде. Восстановлены они в 1950 и 1957 годах. Ещё сохранились кирпичные ворота забора перед входами в подъезды. Возможно, когда-то они разделяли живую изгородь.
В 1997 году переулок переименовали в честь историка, профессора КГУ, Геннадия Жидкова. Но средств на смену табличек и регистрацию жителей не нашли. И поэтому идею с переименованием забросили. Очень жаль, профессор был достойным человеком. О нём мы расскажем в следующий раз.