Отчего фотоискусство бывает под запретом, как живётся за решёткой и где в Калининграде хранятся частички Арала, читайте в сегодняшней, заключительной, части прогулки по улице Генделя
Юлия ЯГНЕШКО
Нечётная сторона улицы начинается со здания главного корпуса технического университета. Или КТИ, как его именовали в советские годы - Калининградский технический институт рыбной промышленности и хозяйства.
От суда...
Правда, на улицу Генделя выходит его торцевая часть, а вот фасад с внушительным входом, поддерживаемый мощными колоннами, обращён на площадь Победы.
Это здание — сама строгость! Оно крепко держится на высоком цокольном этаже. Единственное украшение - рустовочный камень, которым отделали его низ по периметру. Несмотря на такую простоту, это объект культурного наследия. Здание возвели в 1932 году, здесь находился корпус Земельного административного суда. Годом позже к нему пристроили следующий блок (сейчас дом №1-3 по ул. Генделя). Когда в 1958 году в Калининград из Москвы перевели институт, сюда сначала поселили преподавателей, а потом там разместили студенческое общежитие.
Кстати, близкое соседство с органами госбезопасности нередко добавляло остроты в жизнь студенчества. Лет 30 назад студент-ихтиолог решил испытать новый фотоаппарат. Высунувшись в окно, сфотографировал то, что увидел. Аккурат здание КГБ! Говорят, через четверть часа в дверь постучали. Люди в штатском засветили плёнку и ушли, порекомендовав юноше всегда смотреть в верном направлении...
... до судилища
На следующем здании адреса нет. Оказалось, что сейчас оно относится к ул. Ушакова! А в Кёнигсберге тут размещалась тюрьма. (Ходит легенда, что в туннеле, по которому идут поезда под площадью, есть замурованные двери, через которые заключённые и попадали в застенки - чтобы их вид не портил настроения кёнигсбержцев...)
Сегодня тут находится СИЗО. В 1990-х годах, по долгу службы, там несколько раз бывала главный редактор «Гражданина». Она вспоминает: «Длинный коридор часто перегорожен решётками. На каждой — огромный замок. Проходивший по этому коридору как бы перемещался из клетки в клетку.
Мужские камеры были переполненными. Нары стояли в три ряда, но места всё равно не хватало и люди спали по очереди (на одном месте, чередуясь, три человека). Единственное оконце - высоко под потолком. Но самое главное — запах... Такой, что перед дверью камеры рекомендовали набрать воздуха... и выдохнуть его, убегая в коридор...».
А ещё краеведы рассказывали, что там долго хранилась немецкая гладильная доска, на которой утюжили одежду осуждённым на казнь. И была стена, на которой педантичные тюремщики записывали имена приговорённых к смерти...
О чём поют ракушки
Но вернёмся к университету. Оказывается, там есть интересный музей — гидробиологический. Он тоже перебрался к нам из Москвы в 1958 году вместе с КТИ и носит имя профессора Гаевской.
Надежда Станиславовна - одна из первых в СССР женщин-учёных, доктор биологии, профессор, создатель научной школы отечественной гидробиологии и оригинального направления по определению ресурсов водоёмов. Именно она в 1928 году превратила небольшую коллекцию кафедры рыбохозяйственного факультета академии Тимирязева в музей. И всю жизнь была его научным руководителем.
Кстати, в юности Гаевская слыла революционеркой, помогала социал-демократам Петербурга и даже была арестована за подготовку демонстрации. Но потом закончила Высшие женские курсы в Москве и ушла в науку. Например, открыла солевой анабиоз. Поместив организмы в солевой раствор, заставила их впасть в оцепенение, провести в таком состоянии более полугода, а потом вернула к жизни.
Сегодня в музее хранится почти 3 тысячи экспонатов: из Беломорско-Мурманской экспедиции 1915 года, из первых экспедиций на Байкал и абсолютный раритет — коллекция организмов практически исчезнувшего Аральского моря. Здесь покажут уникальную экспозицию глубоководных креветок, створку гигантского моллюска из Тихого океана и огромных жемчужниц из Индийского. А также раковины моллюсков Галиотисов, которые переливаются всеми цветами радуги. Но самая большая ценность — глубоководная стеклянная губка с подводного хребта Наска. А самые любознательные могут узнать, почему светятся морские животные (чтобы приманить добычу, отпугнуть хищника или привлечь брачного партнёра) или о чём поют ракушки.
Где работал милиционер №1
И всё же после войны первым в здание нынешнего КГТУ въехал штаб Уполномоченного НКВД по Восточной Пруссии — будущая милиция.
Формировать управления МГБ и МВД для нашего края начали уже в феврале 1945 года. При штабе Земландской группировки войск (генерал армии Баграмян) учредили аппарат Уполномоченного НКВД СССР. В июле 1945 года его реорганизовали, создав на всей территории Восточной Пруссии, отошедшей к СССР, оперативные сектора, в том числе Кёнигсбергский. Тогда же министр МВД утвердил штат областного управления. Обязанности руководителя аппарата исполнял подполковник милиции Степан Навалихин. Его и называют теперь милиционером номер один в Калининградской области.
В подчинении Навалихина находилось всего 122 сотрудника. И несколько отделов — оперативный, уголовного розыска и БХСС, ГАИ, группа виз и регистрации иностранцев.
Обстановка в городе была сложной. Милиции приходилось охранять тысячи военнопленных и контролировать «тёплую» компанию, которая собралась здесь: уголовники, военные преступники, бежавшие вместе с отступающими фашистами, плюс диверсионные группы и шпионы, которых оставили немцы.
Рабочий день у милиционеров длился по 15 часов. На службу вызывали в любое время. А вот паёк был скудным. Участковые, следователи, оперативники и т.д. были полуголодными.
Только в 1946 году возбудили больше тысячи уголовных дел. За убийства привлекли 27 человек, за бандитизм — 84 (пришлось даже учредить специальный отдел по борьбе с бандитами), за нарушение границы - 163, за измену Родине — 26.
Насколько трудно приходилось тогда служителям порядка, можно судить хотя бы по тому, что Навалихину вскоре присвоили звание комиссара милиции 3 ранга. (Звание — генеральское, минуя звание полковника!)