Атака на Кёнигсберг началась утром 6 апреля 1945 года, его взятие завершилось 9 апреля, когда комендант города и крепости Кёнигсберг Отто фон Ляш в 21.30 подписал акт о капитуляции
Татьяна СУХАНОВА
Вообще, штурм Кёнигсберга назначили на 5 апреля, но армейские синоптики предсказали неблагоприятную погоду, поэтому его отложили на один день, чтобы в прорыве могла участвовать и авиация.
Из книг советского периода, посвящённых штурму, мы знаем, что город пал вечером 9 апреля 1945 года. Однако некоторые немецкие подразделения и одиночки продолжали воевать вплоть до конца апреля, затаиваясь в подвалах, траншеях и на чердаках.
Это были полицейские, также солдаты разведывательных служб Германии, кроме того, воины фольксштурма (мужчины от 16 до 60 лет, не состоявшие на военной службе). Все они находились под личным командованием рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, и поэтому приказ о сложении оружия и сдаче в плен, подписанный Ляшем, просто игнорировали.
Помимо этого, акт о капитуляции Гитлер объявил фиктивным, а Ляша назвал предателем и приговорил заочно к расстрелу.
Кстати, приказ о сложении оружия отказались выполнять и некоторые подразделения вермахта, которыми командовал Ляш.
«Пруссы» держались дольше всех
Участник штурма Кёнигсберга, Почётный житель Калининграда Пётр Чагин вспоминал: «Приказ о капитуляции Кёнигсбергского гарнизона 9 числа, уже к ночи, в присутствии парламентёров, подписал комендант Ляш, но не все войска подчинились этому приказу. Одна из таких группировок, состоящая из чисто местных, прусских, солдат засела в здании университета, что на современной улице Университетской.
То они по нам стреляли, то мы по ним. В конце концов подошли танк и самоходная артиллерийская установка, прогремел предупредительный выстрел. Подъехала машина с радиоустановкой, убеждали немцев сдаться. На втором этаже тогда выкинули простыню на карабине. Сдалось всего 60 человек. Их построили в колонну
и увели в лагерь (это на улице Невского).
А во второй половине дня 10 апреля нам подвезли кухню, мы сели на развалинах и ели группами по 12-15 человек. В это время по нам с крыши университета стали стрелять. Рядом со мной сидел командир полка – его ранило в руку.
Нашли тех, кто стрелял. Оказалось, три немца.
В этот же день мы вошли в здание университета. В подвале обнаружили целые ниши с соками в бутылках, на полу ящики с оружием, консервами, хлебом. На брусках с хлебом – клеймо «1939 год». Вот когда начали они готовиться к обороне!
Немцы потом нам объясняли, что такой хлеб надо заворачивать во влажное полотенце, чтобы размок, и только потом ставить в духовку. В принципе, ничего, есть можно».
Получи, солдат, гранату!
«15 апреля, - вспоминал Пётр Афанасьевич Чагин, - я чудом (в который уже раз!) остался жив. (К тому моменту, в свои 25 лет, он пережил уже три тяжёлых ранения, с переломами костей и с повреждениями нервов, и всё на Волховском (Ленинградском) фронте, - прим. авт.)
Ехал на мотоцикле с коляской по нынешнему Ленинскому прос-
пекту от вокзала к центру. Мимо меня двигались войска, которые переправляли в Пиллау (Балтийск). Не доезжая до пересечения с Багратиона, напротив нынешнего Дома искусств, с крыши дома (сейчас его номер 131-143) в меня бросили гранату. Счастье, что разорвалась впереди – мотоцикл перевернулся, мне посекло осколками только гимнастёрку и брюки, никуда не ранило, на теле остались лишь синяки.
Регулировщица, стоявшая на перекрёстке, остановила военную колонну, из машины выскочили наши солдаты и принялись стрелять по двум убегающим по крыше немцам, а я поставил мотоцикл на колёса и поехал дальше».
Каждому русскому по велосипеду. Заминированному
«В Кёнигсберге осталось великое множество брошенных велосипедов всяких модификаций – женских, мужских, детских,
с багажниками позади и с корзинами спереди, - продолжал вспоминать Пётр Афанасьевич. - Иногда целые кучи. Многие такие нагромождения велосипедов были заминированы.
На Шенфлис-аллее (ныне улица Дзержинского) мы обнаружили немецкий завод артиллерийского вооружения (сейчас завод «Электросварка»). Все цеха целы, всё оборудование в исправном состоянии. На станках орудийные стволы, башенные артиллерийские установки для флота, 6-ствольные миномёты и другая техника.
Стали обследовать территорию завода. Видим, у забора домик небольшой. И вдруг из его подвала я услышал немецкую речь. Я и ещё два солдата взвели автоматы, распахнули дверь в подвал и крикнули: «Выходите!»
Смотрим, на нарах сидят, подняв руки, 12 человек. Это были раненые немецкие офицеры, их бросили свои же при отступлении. Я связался со своим комендантом, он прислал за ними грузовик и их отвезли в госпиталь «Саулькина».
Пошли дальше. В 15 метрах от этого домика видим кучу велосипедов. Спрашиваем у немца, который находился тут же, на заводе: «Заминированы?». «Йа, йа, - отвечает. Заминированы». Взорвали мы их. Действительно, были заминированы».
Второе взятие Кёнигсберга
Мало кто знает, но с 10 апреля и вплоть до мая 1945-го в Кёнигсберге бойцы органов НКВД и военных комендатур проводили большую зачистку города от продолжавших отчаянно сражаться небольших групп фашистов,
а также одиночек. Фактически это стало временем второго взятия Кёнигсберга.
Драй-маршал-плац
В Калининграде после войны долго ходила легенда о том, что на площади Победы сразу же после взятия города встретились три советских маршала: Александр Василевский, Георгий Жуков и Константин Рокоссовский. Поэтому площадь и называли тогда именем Трёх Маршалов. (Хотя, по другой версии, площадь Трёх Маршалов именовалась так потому, что их большие портреты выставили на площади во время первого военного парада в поверженном Кёнигсберге.)
Что интересно: даже оставшиеся в городе немцы, опасаясь произносить вслух имя Адольфа Гитлера, чьё имя площадь носила непосредственно перед войной, называли её меж собой «Драй-маршал-плац».