Дела не боялась

Осенью 1941 года Дмитров, в нескольких километрах от которого находилась деревня Ивановская, где жили Никитины, оказался в прифронтовой полосе. Фашисты торопились обойти Москву с севера, взять её в кольцо и объявить о завершении своего блиц-крига.

«Немцы бомбили Москву каждый день, - говорит Зинаида Ивановна. - Мне было 11 лет и я помню, как мы с братом лазили на соломенную крышу дома, чтобы посмотреть, как горит город. Взрывов было почти не слышно, но зарево мы видели. Мама сгоняла нас палкой и толкала в землянку. Отец выстроил её, чтобы мы прятались от бомбёжки. Папу на фронт не взяли. В юности он лишился глаза и для боёв не годился. Но забрали в тыловую часть работать по его сапожной специальности - он шил сапоги для офицеров». 

Деревню почти не бомбили. Немецкие самолёты устремлялись на Дмитров, к паромной переправе, через которую наше командование пыталось подтянуть войска для защиты Москвы.

«Но однажды я пошла покататься на горку, - рассказывает Зинаида Ивановна. - Только забралась наверх, как рядом грохнуло. Очнулась я уже внизу. Лежу, а сантиметрах в 15-20 от головы что-то шипит и дымится в снегу. Гляжу — осколок. Я подождала, пока он остынет, положила на санки и привезла домой. Ох, как мне тогда от мамы досталось... Но бомба эта была случайная».

 

Наконец в Ивановскую подошли солдаты-сибиряки. Они расположились у леса и стали рыть окопы, чтобы остановить вражеские танки.

Повсюду уже действовали хлебные карточки, но для солдат колхоз выделял муки столько, сколько требовалось. Зинина мама целый день пекла хлеб, а девочка относила его бойцам. 

Эти крепкие парни сумели остановить фашистов, не позволили им 

взять Москву в окружение. Но сколько их полегло в полях под Дмитровом... 

Чтобы как-то прокормить детей, а их у Никитиных было уже пятеро, Анастасии Михайловна пекла драники, а потом носила на базар в райцентр.

«Когда люди шли через лес, их часто грабили, - говорит Зинаида Ивановна. - Говорят, это были дезертиры, которые не хотели идти на фронт и прятались. На базаре тоже глаз да глаз нужен. Однажды мы распродали все драники, мама руку в карман, а там пусто. Украли... Но она у меня боевая была, не отчаивалась. Высмотрела какого-то воришку и сдала милиционеру. Парень кричит: «Я у неё ничего не брал!» Но старшина отобрал у него деньги и отдал маме».

Закончив четвёртый класс, учиться дальше Зиночка не смогла: в школу ходить далеко, надо угол снимать, а денег нет. Поэтому в 12 лет девочка пошла работать в колхоз. 

- Вставай, доченька, — будила мама её в 4 часа утра. А увидев, что ребёнок головы поднять не может, уговаривала: - Капусту надо посадить до жары, чтобы она принялась и росла. Надо помогать, Зина. Фронту надо.

В октябре 1944 года бабушка забрала Зину в Москву. Сначала девочка устроилась ученицей портнихи на комбинат бытового обслуживания.

Через год сама стала мастером и лихо управлялась с примерками, капризными заказчицами и всевозможными трофейными тканями.

Там, в Москве, на Красной площади, она и встретила День Победы. Радовалась вместе со всеми, пела, отбивала каблучками по брусчатке и смотрела, как люди качают на руках фронтовиков. 

Но война кончилась, стали наводить порядок. А у неё нет положенных документов, и из столицы попросили.

Вернулась домой, устроилась в артель, делала ёршики из конского волоса для прочистки оружейных стволов. Заработок есть, да невеликий. А мама снова ждала малыша. Жили впроголодь и лишениям конца было не видно.

Поэтому когда в деревне появились вербовщики и стали уговаривать ехать жить и работать в Калининград, отец решился. Вписал в  переселенческий билет и всех детей.

«Видите, брата Виктора вычеркнули? - Зинаида Ивановна показывает на жирную чернильную линию поверх имени брата. - Он работал пастухом и пока суть да дело заделал одной девушке ребёночка. Папа сказал, что у ребёнка должен быть отец, и Виктора не взял. Погулял?  Отвечай! Брат женился, мальчика вырастил. Сын его лётчиком стал».

27 апреля 1948 года семья Никитиных выбыла из Дмитровского района. Вместе с ними из Ивановской в новые края отправилось ещё 28 семей.

Половину большого эшелона, в котором вместе с переселенцами ехала и домашняя живность, - коровы, овцы, куры, оставили в Черняховске. Остальные двинулись до Калининграда, а потом под Багратионовск, в посёлок Чехово, бывший Удерванген. Так Никитины попали в колхоз «Победа». 

Им выделили второй этаж большого дома. Говорили, что у немцев там располагалась больница.

«Давали целый дом, но отец взял только второй этаж, - говорит Зинаида Ивановна. - Сказал, что и так места много. В комнатах были печки хорошие, в зелёном кафеле. Имелись сад и баня. В доме ещё жила немка. Она чистила дорогу. Но через неделю её куда-то увезли. А на работу мы вышли в колхоз прямо на следующий день, первого мая».

Вскоре всю молодёжь отвезли на полуторке в райком и приняли в комсомол. Теперь уже приходилось работать по-комсомольски, ударно.

«Взрослых женщин в ночную не ставили, только молодёжь, - вспоминает Зинаида Ивановна. - И пололи, и молотили, и веяли. Когда собрали зерно, мы засыпали в элеватор 107 тонн! Представить сейчас страшно... Сначала загрузи мешки в машины, потом выгрузи у элеватора и тащи наверх по деревянной лестнице на высоту трёхэтажного дома. Во как ворочали! Помню, что за добросовестный труд дали нам с подругой премию по 50 рублей. И никто не жаловался».

Отец Зины работал бригадиром. Однажды, в воспитательных целях, чтобы с гулянок поздно не возвращалась, с самого раннего утра отправил Зину на покос.

«Мы с подружками нагребли кучу сена и улеглись досыпать, - улыбается Зинаида Ивановна. - Выспались и не подумали лежанку свою убрать. Отец на коне объезжал, увидел и вечером такое мне устроил! «Я с вас по 5 трудодней сниму!» - кричал. А я говорю: «Снимай хоть десять… Всё равно на них ничего не дают...»

Тогда и решила ехать в город. 

В 1950 году Зина перебралась в Калининград, работала на стройке.

«Образования-то у меня всего 4 класса, - объясняет Зинаида Ивановна. - Поэтому и работа: бери побольше — неси подальше. Вот и таскала вёдра с раствором на пятый этаж. Тяжело… Иду, а ноги от напряжения и усталости дрожат». 

Потом устроилась посудомойкой в детский дом. Полегче вроде, но там своя моральная «специфика».

«Нам часто детей подбрасывали. Придут воспитатели с утра на работу, а на крыльце ребёнок новорожденный. Или однажды слышим: пищит кто-то. В углу сада, в самой крапиве ползал полугодовалый мальчик. Крапива печёт, он плачет... Знаете как бывало: окрутит какой-нибудь девушку, она родит, а того и следа нет. Самой ребёнка не поднять — ни жилья, ни работы. Вот и кидали государству. А потом приходили к нашему забору, смотрели на детей, пытались узнать своего...» 

За свою жизнь, а трудовой стаж у Зинаиды Ивановны Дутько 56 лет, она работала во многих местах, никакого дела не боялась. 

«В 1951 году я устроилась на Калининградский спирткомбинат. Водку или другие напитки нам привозили в цистернах, а мы разливали. Сначала водку очищали, пропускали через уголь и другие фильтры. Потом бутылки наполняли на конвейере, а я закрывала их пробками. Выберу нужную и таким деревянным молотком р-р-раз! Не под тем углом ударила или с пробкой ошиблась — всё, вдребезги... Потом работала на штабелёвке на бондарном заводе, техничкой в школе №35, а когда мужа отправили на службу в ракетную часть у города Дассов в Германии, - в офицерской гостинице нашего военного городка. 

В 1967 году устроилась в пластмассовый цех на Калининградский экспериментальный механический завод ЦКБ. Была станочницей, аппаратчицей, сварщицей плёнки, литейщицей пластмасс. Мы делали плёнку для упаковки рыбной продукции и баночки 100-граммовки под икру. И снова ударно работали. Вот моя  фотография с цеховой  доски почёта 1970 года. За успехи в соцсоревновании. И сейчас не забывают. В прошлом году меня наградили сразу двумя медалями - к 70-летию Калининграда и области».

Не сидит труженица тыла, ветеран труда и становления края без дела и сейчас — активно работает в совете ветеранов Московского района, посещает школы, чтобы рассказать ребятам, уже коренным калининградцам, о том, с чего начинался их родной город.