Поезд с переселенцами, сколоченный из теплушек и прозванный за «удобства» весёлым, встретил в Гурьевске представитель гражданского управления. Забравшись на грузовик, он призвал к активному труду на благо Родины: «Немцы выращивали по 18-19 центнеров зерна с гектара! Не подведём и мы, товарищи!»
Юлия ЯГНЕШКО
Серёжа Рогачёв тоже зааплодировал, а сам поразился: у них под Коломной хорошим урожаем считались уже 8-10 центнеров. Да и то попотеть приходилось...
Печник по наследству
В начале прошлого века дед Яков Рогачёв из Тамбовской губернии перебрался под Коломну, в деревню Новая, поближе к Москве. Чтобы вырваться из нужды: сестёр-братьев в семье много, а земли мало, надо было искать заработок. На чужбине он был нарасхват и в почёте, поскольку получил ремесло печника. Потому сумел жениться на местной учительнице Анастасии Андреевне, кстати, первой в деревне.
«Хоть потом я и выбился в интеллигенты, - улыбается Сергей Александрович, - но тоже считаю себя печником - четыре печки у себя в дачном домике и бане сложил».
Отец
В 20-е годы прошлого столетия в семье случилось горе. Как-то по пути со станции домой отец, Александр Яковлевич, попал в компанию. Где отказался пить с мужиками и те решили его наказать за неуважение. Силы были неравными и Рогачёв, ухватив межевой столб, стал отмахиваться. Один из обидчиков и упал замертво...
Сельские задиру знали. Если бы отец кол в руки не взял, то сам бы в сырую землю лёг. И потому с решением суда были не согласны. Но...
Отправили на Беломорканал. И так мама, Мария Алексеевна, осталась одна с двумя малолетними детьми на руках.
Однажды в их двор явилась комиссия. Мужики обмерили все постройки, вошли в дом и объявили, что создаётся колхоз. Предложили вступить.
«Это что ж получается? Лошадь отдать. Всё отдать. А я с чем останусь?» - заявил дед и наотрез отказался.
А мама в колхоз пошла, стала ударницей и даже побывала в Москве на слёте. И чудом попала на приём к Калинину, просила за мужа. Михаил Иванович пообещал, что Саша скоро вернётся. И точно.
«Думаю он знал, что строительство канала уже к концу подходит и всех освободят», - считает Сергей Александрович.
Но не успел отец и осмотреться дома, как его снова арестовали. И отправили строить новый канал - от реки Москва до Волги...
За мужика
В конце июня 1941-го собралось человек пятьдесят мужиков, чтобы косить. От Рогачёвых - 11-летний Серёжка.
Откосили субботу, заночевали в лесу у костров, а на утро снова вышли на луг. Выполнили норму и пошли домой. А в соседней деревне уже митинг — началась война...
До своей деревни шли молча. А потом все эти мужики записались на фронт добровольцами. Вернулось только пятеро...
Фашисты до деревни не дошли всего 60 километров. Ни бомбёжек ни обстрелов не было. Зато была бесконечная, непосильная работа, когда дети трудились как взрослые.
«Мы работали для победы, - говорит Сергей Александрович. - Я в 12-13 лет вырабатывал по 220-250 трудодней в год. Это норма взрослого мужика! Стал ударником сельского хозяйства. Косил так, что маму, которая была бригадиром, заподозрили в приписках. Пришла проверяющая, а я вместо 32 положенных соток в тот день скосил 50! Больше никто в моих показателях не сомневался».
Выручила картошка
Весной 1943 года получили письмо от отца. Тяжело раненый в ногу в жестоких, кровопролитных боях под Ржевом, он лежал в рязанском госпитале. Серёжа поехал проведать, поддержать.
«Как раз приехали артисты, - вспоминает Рогачёв. - Так всех раненых, кто хотел смотреть концерт, перенесли в зал. Отца - прямо на кровати!»
Закончив семилетку, Серёжа поступил в Московское художественно-промышленное училище на отделение народных промыслов по специальности художника по ковровому ткачеству.
«Было трудно... И меня и моих товарищей по комнате спасла картошка, которую я возил из дома. Я варил её, поддерживая огонь под кастрюлькой газетами».
Тихий трамвай
Утром 9 мая 1945 года по радио объявили, что война кончилась. Серёжа побежал по этажам:
- Ребята, Победа! Войне конец!
Вместе кинулись на Красную площадь. Да куда там! Не пробиться.
«Все кричали «ура»! На Манежной ловили военных, обнимали и качали на руках. - Картинки всеобщей радости одна за одной всплывают в памяти Сергея Александровича. - Помню, американцы на балконе своего посольства на углу Тверской кидали в воздух шляпы. Какой-то мужчина толкал речь... А вот когда я поехал в общежитие, в трамвае царила гробовая тишина. Все молчали. Наверное, думали о своих близких, кто не дожил до Победы...»
На новом месте
В августе 1946 года Рогачёвы приехали в Калининградскую область. Оставаться дома было невозможно: государство под налоги забирало практически всё. А здесь на пять лет обещали льготу, к тому же давали жильё и работу.
На Гурьевской станции имущество и утварь погрузили в грузовик и отправились в посёлок Заливное (посёлок ещё долго называли по-старому Постникен), а корову погнали рядом.
Дом дали на две семьи. Но соседи через год съехали после большого горя. У старшей дочери не состоялась свадьба — не явился жених. Потом его нашли в лесу мёртвым. Он был не просто убит, а «обрезан голодомором» (так называли каннибализм, - прим. авт.). Кто это сделал, установить так и не удалось...
Конечно, подозревали прежде всего немцев. Хотя те, оставшиеся, были к власти лояльны, никуда не хотели уезжать, отлично работали (на баркасах ходили за рыбой в Куршский залив) и были согласны остаться в колхозах.
Личная развалина
Училище Серёжа закончил в 1948 году. По распределению попал в артель на станцию Карталы под Челябинском, где год работал начальником коврово-ткацкого цеха, получив в подчинение 70 ткачих.
Потом пять лет служил в армии, в Молдавском пограничном округе, где его и избрали секретарём бюро ВЛКСМ погранотряда.
После армии поступил на историко-филологический факультет Калининградского пединститута. Там снова выдвинули в секретари комитета комсомола.
«Так и началась моя общественная работа. Участвовали в субботниках и воскресниках. Кстати, за нашим пединститутом закрепили для расчистки место под будущую школу №4. Потом, в начале 1960-х, я там был директором и преподавал историю».
Своя «развалина» была закреплена за каждой организацией и коллективом, в том числе за райкомами партии и комсомола, за райисполкомами. Как только расчистят одно место, получают другое. И так все 1950 годы.
Придумал аллею
Улицы Калининграда ещё долго оставались непроходимыми. На одной, к примеру, целый год торчала, увязшая в грязи, разбитая машина. Эту улицу в 1957 году и взялись восстановить комсомольцы под руководством Центрального райкома комсомола, где Рогачёв работал первым секретарём.
С развалок привезли битый кирпич, засыпали ямы, выровняли. Получили за это первое место в городе. А потом их делегацию направили на фестиваль молодёжи и студентов в Москву. Побывал там с товарищами и Сергей.
Вернувшись, отправился к первому секретарю Центрального райкома партии Трофиму Заике и попросил назвать восстановленную комсомольцами улицу Фестивальной. Пошли навстречу. Так на карте города и появилась Фестивальная аллея.