Тем морозным утром шестиклассница Аня Мишарина вместе с другими ребятами из посёлка бежала в школу. Вдруг с криком «Бей врагов!» на них налетели мальчишки из старшего класса. У девочки выбили из рук портфель, бросили её в сугроб, а в рот натолкали снега...
Юлия ЯГНЕШКО
Прибежав домой, Аня кинулась к маме:
- Они сказали, что мы враги народа! - заливаясь слезами, твердила девочка. - Какой же я враг, мамочка?..
Мария Фёдоровна успокаивала, как могла, утешала, а когда слёзы у обеих кончились, сказала, что никто не смеет называть Аню врагом... вот уже пять лет.
«Батраки-кулаки»
И тогда девочка узнала, что Мишарины прибыли в Анжеро-Судженск из Уральской области (позже — Курганской, - прим. авт.). Дед Михаил Павлович в молодости батрачил у кузнеца, а бабушка тогда работала в доме у богатых. Когда они сговорились о свадьбе, хозяева щедро их одарили: кузнец отдал наковальню, а бабушке дали немного земли.
Родилось у них шестеро детей, да выжили только четверо. И все сызмальства трудились.
- Эй, Палыч, - спрашивали деда мужики, - у тебя что, кони сами пашут?
- Да это Минька мой за плугом, - кивал он на сына, которому шёл только шестой год.
Наконец своими силами построили дом — пятистенок с резными ставнями. Только и жить! Но грянула коллективизация. И батраку не простили, что поднялся, что зажил сытно. И хоть у бабушки была всего одна юбка, в 1931 году деда признали кулаком и вместе с семьёй сослали в Сибирь.
«Папа тогда учился в ремесленном, - рассказывает Анна Михайловна. - Его забрали из общежития. Они бы, может, никогда не встретились больше. Но дело случая. На одной из станций отец увидел деда. Разницы, куда гнать кулачьё, не было, и отцу разрешили следовать с родителями».
Из Омска - на пароходе плыли по Иртышу, потом гнали их по дремучей тайге, пока не добрались до Кузбасса.
Наградили и освободили
Разместили на спецпоселение, в большой саманный дом (строили из глины, песка и соломы) на несколько семей. Деда отправили на работу в кузню, а папа пошёл механиком в шахту 9-15. Где познакомился с мотористкой Машей и вскоре женился.
У неё история не лучше. Её отца и брата тоже объявили кулаками. Дед всё имущество отдал в колхоз, но сам вступать отказался. Вот тебе и антисоветская пропаганда... И Мария с матерью бежали сюда из Кемеровской области, чтобы не пропасть в лагерях.
В 1939-м у Михаила и Маши Мишариных родилась первая дочь, но умерла от воспаления лёгких. В 1941-м
- Аня, следом - Надя и Сашка.
«Спасибо моим родным - я никогда не голодала, - вздыхает Анна Михайловна. - Они цеплялись за жизнь изо всех сил. Купили корову. На клочке земли сажали картошку. Отец из шахты по 36 часов не вылезал!»
Дед работал, не покладая рук. Вставал затемно. Лопату на плечи и маме командовал:
- Маруся, пошли!
- Господи, папаша, - отвечала она со стоном, - ты и помрёшь, а меня за собой поведёшь!
А папу дома не видели даже по выходным. В воскресенье он ходил на «повышенную». Добывали уголь сверх плана и получали премиальный спирт, а потом отец привозил директора шахты и начальников участков на бабушкины пельмени.
В 1946-м году отца наградили медалью за трудовую доблесть. А в 1949-м, как семью удостоенного правительственной награды, Мишариных освободили. Теперь не нужно было каждую неделю отмечаться в комендатуре и можно было сменить работу.
Замуж за чемпиона
О том, что семья раскулачена, детям велели никому не говорить. Забыть! Но забыть не получалось.
Закончив десятилетку, Анна успешно сдала экзамены в Томский политехнический институт. Но зачислена не была. Помешала анкетная строчка...
Пошла в горный техникум на вечернее отделение, училась на технолога холодной обработки металлов и работала на машиностроительном заводе. Освоила токарный и фрезерный, строгальный и координатно-расточной, зуборезный и бог знает ещё какие станки.
В 1962 году уехала в Кемерово, работала техником по проектированию механо-сборочных цехов во Всесоюзном научно-исследовательском институте горного машиностроения. И до 1994-го прошла путь до начальника производственно-диспетчерского отдела небольшого завода, который развился из институтского опытного цеха.
В Кемерово познакомилась с Володей Тонкушиным, водителем КАМАЗа, который прибыл по комсомольской путёвке поднимать химическую промышленность Сибири. Потом водил городской автобус. Мастерски! Был чемпионом области по фигурному вождению, а на зональных соревнованиях Восточной Сибири всегда входил в тройку лучших. В 1964 году Аня и Володя поженились и у них родились две дочери - Марина и Ирина.
В Париж с Высоцким
Да, случилось и такое! В 1969 году Анну, секретаря комсомола института, отправили в турпоездку по Франции. Вместе с технологом, который оказался полным тёзкой знаменитого артиста. А в их группе оказались капитан команды КВН Юлий Гусман и первооткрыватель тюменской нефти Фарман Салманов.
По возвращении в Москву, выходя из самолёта, Аня услышала со всех сторон:
- Высоцкий! Высоцкий!
Озабоченная неожиданной славой своего технолога в столице, она даже сразу и не поняла, что люди увидели актёра. А он вручил красные гвоздики своей Марине Влади и, обняв её за плечи, увёл.
Без доброго имени
«Мне повезло, - говорит Анна Михайловна. - Я родилась в неволе, но мук, выпавших на долю других, не терпела. Пусть я не видела детства, пусть не приняли меня в институт, но я не попала в эту мясорубку... Софья Степановна Лапина, например, рассказывала, как её 14-летней девчонкой привезли под Красноярск. Трескучий мороз, а она - один сапог резиновый, а на другой ноге просто портянки намотаны... И девчушка наравне с мужчинами разгружала вагоны!
Люди с клеймом врага народа жизнь прожили. Другие просто сгинули. До сих пор любая стройка под Кемерово или Анжеро-Судженском начинается с того, что техника натыкается на многотысячные могильники...»
«Хотелось бы всех поимённо назвать, да отняли список, и негде узнать», - писала Анна Ахматова. Но в Калининграде такой список есть. Анна Михайловна, которая с сентября прошлого года возглавила Калининградскую региональную общественную организацию по защите прав жертв политрепрессий (существует с 1998 года), показывает массивную книгу памяти нашей области. На каждой странице - десятки имён репрессированных. Больше двух тысяч человек...
Вот буква «А». Алымов Михаил Александрович с матерью был сослан в Казахстан. После того, как его отец, профессор права, был отправлен на урановый рудник за потерю бдительности, где и умер. А через 10 лет был реабилитирован.
Марию Петровну Андропову реабилитировали только через полвека. Отца её, крестьянина-единоличника, раскулачили, выслали с семьёй в Караганду. Освободили и снова арестовали. Дали 10 лет лагерей. Но через год он умер от туберкулёза и общего истощения. Реабилитирован по обоим приговорам...
* * *
Раскулаченные и антисоветчики, вредители, шпионы и изменники Родине, побывавшие в плену у фашистов, а также пострадавшие по национальному признаку - украинцы и болгары, татары и немцы, русские и литовцы...
Имена этих людей были покрыты позором. Как оказалось - за преступления, которые они не совершали. Ведь почти у всех приговор отменён «за отсутствием состава преступления». Но их наказали годами нечеловеческого труда на рудниках и шахтах, на лесоповале и стройках великих каналов, морили в психушке или расстреляли.
Этого уже не изменить. Но можно поддержать выживших. И поэтому Анна Михайловна пытается помочь сегодня больным и одиноким. Борется, чтобы им вернули льготы, исчезнувшие по сути после их монетизации. (Раньше репрессированные имели право на бесплатный проезд в городском транспорте, а по стране - раз в год, 50% льготу на оплату услуг ЖКХ на всю семью и на лекарства и др.)
И мечтает, что когда-нибудь объявит эту новость на очередной встрече в День памяти политрепрессированных. А потом они вместе зажгут свечи в память о тех, кто пострадал безвинно...