Как на смену вере пришло неверие, почему русские стреляли в колокольни, о смелом паже-бунтовщике и его роковом путешествии в Москву рассказывает заключительная часть экскурсии по ул. Радищева
(Окончание. Начало в №29 от 1 декабря 2016 года)
Юлия ЯГНЕШКО
Миновав бывшую школу Шеффнера и ряд домиков немецкой постройки, подойдём к бывшему Дому культуры вагонзавода. Сегодня тут работает известный ночной клуб, а до войны размещалась евангелическая кирха Христа.
Дом Христа для народа
Кирху построили в 1937 году. Автор проекта — местный архитектор Курт Фрик. (Он восстанавливал города Шталупёнен, Эйдткунен и Ширвиндт, разрушенные в Первую мировую войну. Затем возглавил Академию искусств в Кёнигсберге, а в 1940-е годы уехал в Бад-Райхенхалль, где и умер в 1963 году. Эта кирха — его самая известная работа.)
Художественные детали выполнил Хайнц Бар, а роспись - Генрих Тессин. Декора было мало, ведь церковь предназначалась для простого рабочего люда. Зато у неё была высокая двухскатная крыша с наклоном в 48 градусов. С северной стороны примыкала стройная колокольня, а с юга - общинный дом.
Стены церкви возвели из обожжённого кирпича, декоративно оформив штукатурными поясами. Культовое содержание здания подчёркивали окна: с севера и юга — широкие и высокие, на восточном фронтоне — узенькие, близко расположенные. Чтобы ансамбль смотрелся гармонично, такой же мотив использовали при оформлении звуковых отверстий колокольни.
Просторный зал (на службе могли присутствовать свыше 600 прихожан) рядами колонн из серо-жёлтого клинкерного кирпича делился на три нефа. Над входом размещалась деревянная эмпора (балкон), где находился оригинальный орган: металлические трубы перемежались с деревянными.
Украшением алтарной стены служило широкое окно, высотой почти во всё помещение. А алтарь и кафедра священника были изготовлены из благородного дуба.
Церковь Христа стала последним культовым зданием, выстроенным в Кёнигсберге. Во время войны она сильно пострадала. Дело в том, что накануне штурма города-крепости, гитлеровцы установили на все высотные здания и церкви пулемёты, посадили снайперов. И вынудили наших артиллеристов стрелять по кирхам.
Из пажей в студенты
В период послевоенных переименований и русификации названий по приказанию Особого военного округа улицу недолго называли Лагерной, а потом снова переименовали и с тех пор она носит имя русского писателя, философа и родоначальника революционной мысли в России Александра Николаевича Радищева (1749 — 1802). Наиболее известного нам по его произведению «Путешествие из Петербурга в Москву» и оде «Вольность». Человека, который первым осмелился показать насколько чудовищно крепостное право.
Между прочим сам Радищев был сыном состоятельного помещика, владевшего несколькими тысячами крестьянских душ, но в этой семье с крепостными обращались достойно.
Стремясь к лучшей доле для сына Александра, старшего из 11 детей, родители отдали его на обучение в пажеский корпус Санкт-Петербурга. Заведение было престижное, но наукам там почти не обучали, а готовили из подопечных придворных. В обязанности юного Александра, к примеру, входило прислуживать императрице в театре, на балах и за трапезой.
Может этим бы он и жил, но Екатерине II пришло в голову отправить группу русских студентов в Лейпцигский университет. И Радищев попал в их число.
Государыня лично дала инструкцию: обучаться латинскому, французскому, немецкому и, если возможно, славянскому языкам, а также моральной философии, истории, а «наипаче праву естественному и всенародному и несколько и римской истории и праву».
Хуже Пугачёва!
Александр всё наказанное исполнил. А ещё изучил труды Вольтера, Гельвеция и Руссо. И по возвращении стал демонстрировать странные для властей взгляды. Он занял должность протоколиста Сената, потом начальника Петербургской таможни, а в свободное время занимался литературным трудом. В своих произведениях обличал деспотизм, войну, мздоимство и предрекал восстание доведённого до крайности народа. К тому же требовал уважать права и свободы личности, справедливо разделить земли и т.д.
«Путешествие» Радищев издал анонимно. Эпиграф к нему поставил из эпической поэмы «Телемахида»: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». А главной темой стали ужасы крепостничества.
Книга разозлила государыню до предела. Она даже написала на её полях: «Бунтовщик, хуже Пугачёва». Издание приказала конфисковать и сжечь. Уцелело только несколько экземпляров, которые успели вывезти заграницу.
Поменяли казнь на безысходность...
Радищева арестовали и бросили в Петропавловскую крепость. Там он раскаялся и даже отказался от своей книги, но приговор был суров - смерть. К счастью, «по милосердию и для всеобщей радости», а также по случаю заключения мира со Швецией, казнь заменили ссылкой в Сибирь, «на десятилетнее безысходное пребывание».
В ссылке писатель изучал жизнь населения и природу, вёл метеорологические наблюдения и лечил больных. Много читал и написал философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии».
В итоге Император Павел I позволил узнику покинуть острог, а Александр I дал полную свободу. Но писатель был уже болен и сломлен. В том числе и тем, что дважды успел овдоветь.
Вернувшись из ссылки, Радищев даже служил в комиссии по составлению законов. Но предлагал такие радикальные проекты, что председатель намекнул, что так и до Сибири снова недалеко...
Александр Николаевич был потрясён. И вскоре умер. При странных обстоятельствах. Одни утверждали, что это была случайность (выпил царской водки). Другие - самоубийство. В церковных документах указано, что от чахотки.
В России «Путешествие» Радищева было под запретом ещё около ста лет.